халат, под толстым
зимним одеялом, на своей кровати. Сильно болела голова, саднили
синяки на руках и лице. Один глаз заплыл, а второй, почему-то не хотел
открываться.
– Как вы себя чувствуете, Тонечка? Вы не волнуйтесь, все уже хорошо.
Вы просто подскользнулись в ванне и неудачно упали. Несколько дней
пройдет и все заживет.
– Странный голос, он мне не знаком, но так успокаивает.
Мозг не хотел ни о чем ни думать, не искать ответы на всплывающие,
как картинка, вопросы. Просто хотел спать. Ведь во сне было так уютно
и так безопасно.
II часть
Своего сына Федор Алексеевич нашел быстро. Борис спал в
туалете своего любимого ресторана, обняв грязный, замызганный
рвотой унитаз. Он был в полной отключке. На лице несколько
кровоподтеков от ударов, а новая рубашка оказалась разорванной в
в нескольких местах.
"Да,– про себя тяжело вздохнул отец.– Тут не нужно быть особым
сыщиком, чтобы все детали соединить воедино. Как же его вывезти из
города? И каким образом этого бездыханного здоровяка переправить к
брату?"
Но выход нашелся сам по себе. Охранник ресторана, разыскивающий
вместе с ним пропажу, взялся помочь, но естественно за хорошее
вознаграждение. Он не только донес на себе и погрузил Бориса в
машину, а потом и в самолет, но и посоветовал, как облегчить его
состояние после явного передоза. Ведь с этим он сталкивался не
впервые. Через час с небольшим, у трапа самолета в холодном
морозном Мурманске, брата с племянником встречал Виктор. Он был
вместе с Сергеем, своим судовым врачом, молодым парнем, явно
знающим, как оживлять наркоманов. Погрузив, уже пришедшего в себя
Бориса в машину, Виктор пообщался с Федором, стараясь не
беспокоить его лишними разговорами о случившимся. Он просто не
хотел ни о чем знать. Борька всегда был его любимцем, хотя и не видел
он его давненько. Но на всю жизнь запомнил убитые горем глаза
шестилетнего малыша у гроба своей матери. Именно тогда он дал
клятву, всегда и во всем ему помогать. Вот и пришло время ее
исполнить. Пока братья прощались, врач занялся осмотром пациента
прямо в машине. Борис медленно приходил в себя, с трудом вороша
белками глаз. До него вдруг дошло, что он что-то натворил, но как не
старался, припомнить не мог. Почему- то отец, ни с того ни с сего,
выдернул его из сытой, обеспеченной всеми благами жизни и засунул
аж на крайний Север.
" Интересно, надолго ли его отправили в ссылку к дяде? Ну ничего,
когда- то же весь этот кошмар закончится," –
