– чтобы всё постепенно включать. А также таскать, красить, чистить, олифить – словом, пидарасить, в переводе на древнегреческий. К счастью, уже работало электричество. Электрик прибыл двумя днями раньше, вместе с завхозом-кастеляншей.
От пляжа в море уходил дощатый пирс на бетонных сваях, длиной метров двадцать. Должно быть, летом к нему причаливали какие-нибудь прогулочные лодки или с него ныряли в море студенты и прочие отдыхающие. Сейчас же он стоял гол, сыр и скользк. Я, конечно, нырять никуда не стал – заходил окунуться с берега, потом уже залез на доски, чтобы не пачкать ноги в песке. Отжимая плавки, вдруг подумал: вот что, в контексте осуществления в себе радикальных перемен, надо ещё научиться нырять. Башкой вниз в холодную воду. И супруге это продемонстрировать, когда поедем в отпуск в Коктебель. Ей же нравятся всякие мачо. В прошлом году, когда я вернулся из экспедиции, где целый месяц с утра до вечера занимался тем, что вытравливал за борт и вытягивал обратно на палубу тяжеленную косу с сейсмодатчиками, вследствие чего накачал себе невероятные мускулы, супруга, ощупав меня по возвращении, высказала полнейшее одобрение этаким во мне переменам. А что? Меняться так меняться.
До ужина я, гордый собой и своими достижениями, успел вскипятить себе крепкого чаю.
В открытой столовой начальник лагеря выступил перед рассевшейся за столы рабсилой в количестве человек примерно двадцати с небольшой речью, разъясняющей порядки в лагере. Приехавшая рабсила состояла из двух частей: одна – работяги и сотрудники кафедр, другая – строители. По поводу строителей Гарик мне объяснили ещё в поезде: наглые, агрессивные, держатся особняком, все как один законченные алкаши.
Среди рабсилы присутствовали и две женщины, не считая третьей, уже мне знакомой, – завхоза-кастелянши Зинаиды Максимовны. Одна была бухгалтер Ксения Маратовна с шиньоном, другая – довольно молодая особа с дерзким и весёлым взглядом и уже со свитой: трое мужиков, из строителей, сидели с ней за столиком и свирепо поглядывали друг на друга и на возможных претендентов. Я предпочёл её не разглядывать и отвернулся: кто знает, что им в голову придёт, заметь они моё любопытство.
– Слушать меня всем поголовно! – начал бравый полковник своё выступление. – Чтобы не было потом глаз… вопиющих в пустыне!
Дальнейшего я не слышал, потому что, сохраняя серьёзное и внимательное выражение лица, полез в карман за записной книжкой – записать bon mot. Друг Элик Алиев коллекционирует армейские перлы, обещает когда-нибудь уехать в Израиль и там издать отдельной книжкой – подарю ему. Как-то раз я ему подарил перл от майора Холодова, сказавшего, что «овал есть круг, вписанный в квадрат с разными сторонами». Элик от восторга побежал мне за пивом. Пожалуй, сегодня я ещё раз получил шанс заработать на пиво. Или чёрт с ним, с пивом, потребую, чтобы в книге была ссылка на меня. Глядишь, прославлюсь. На весь Израиль. Хотя бы.
Как неспециалиста ни в чём, то есть бесполезного для общества экземпляра, меня определили в бригаду к дяде Ване.
На
