подстёб Макс пропускает мимо ушей, а я начинаю закипать словно забытый на плите чайник. Помалкиваю, сжимая кулаки до хруста, а в мыслях воображаю, как и его дружочки корчатся от моего великодушного удара за свои надменные слова.
– Нееееет, смерть слишком быстрое и слишком лёгкое наказание! – голос Высоцкого становится холодным, как лёд. – Что там с полицией?
– Сказали скоро будут… Но у них, типа, и так дел навалом! – лениво отзывается темноволосый, демонстративно зевая.
По лицу видно, что его всё достало. Ему бы сейчас в клуб потусить свалить, а не фигнёй этой заниматься.
– Ну что ж, – Макс задумчиво почесал затылок. – Есть у меня для тебя, детка, заманчивое предложение… Вряд ли ты откажешься!
Мои коленки непроизвольно задрожали.
– Хватайте её, парни! – даёт команду своим верным шакалам.
Друзья пускаются в воду по мою душеньку.
– СТОП! – ору во всё горло, выставляя руки перед собой, собираясь обороняться до последнего.
– Ну чего ты? Тебя никто не обидит! – делает паузу и с наслаждением облизывает верхнюю губу. – Пока Максимка рядом!
Не верю как-то.
Блииин! Я же в нижнем белье! Что делать?!
– Я… В общем… Я шорты потеряла. Дайте мне полотенце! – настойчиво требую.
И кстати, замечаю, что у меня майка просвечивается, а лифчик без поролона.
Парни как по команде заливаются бурным смехом.
– Врет опять? – шипит очкастый.
– Пусть докажет! – хохочет рыжий.
А Макс ехидно лыбится.
В этот злополучный миг в его бездонно-синих глазах вспыхивает пламя злорадства:
– Нет, правду говорит. Я точно знаю!
– Придурок, – бубню себе под нос, скрещивая руки на груди, тем самым пряча то, что просвечивается под намокшей тканью.
– Валите быстро за тряпкой, вам она точно ничего доказывать не будет! Эта девка МОЯ! – вальяжный рык раздается на весь пляж.
– Ну лады! – друзья недовольно фыркают и отправляются за полотенцем, а я продолжаю трястись, то ли от холода, то ли от раздражения, словно меня на полном серьёзе собрались делить эти дикие хищники, как кусок сочного мяса.
Внезапно на небе раздается мощный раскат грома.
Становится очень страшно.
Находиться в воде во время грозы опасно. Хотя, что может быть опаснее Максима Высоцкого?
– Боишься?
– Тебя-я б-больше! – звучит чистосердечное признание.
– Значит уважаешь, – самодовольно продолжает глумиться.
– Презираю! – рявкаю в ответ.
– Милая моя, ты ведь сама виновата!
– Это не дает тебе право надо мной издеваться и заявлять, что «я твоя собственность». К тому же, мне было не известно, что дурацкая шаурма не свежая.
– Это не мои проблемы! – парень медленно приближается, крадётся как зверь, собираясь напасть и сцапать. –
