подмерзал. Подняться первым, значит, признать поражение. Не посмел.
– Заткнись! – воскликнул он. – Лучше скажи, где моя дочь?
В ответ – продолжительное, оглушающее молчание.
Тишина бывает разная. Одна существует в миг перед молитвой, когда слово только подразумевается. Другая, крепко пеленает сознание человека, отрицающего мир. Третья наступила сейчас. Засквозила разочарованием в обращении к Всевышнему и тоскливым, вынужденным прозябанием среди отвергнувших земную юдоль.
Наконец, Домирчик сердито засопел, заворочался, полез в карман. Попросил подключить блютуз на мобильнике. Выгрузил объемный файл.
– Ты, пойми, – произнес он, – я, обыкновенный лавочник. Меня попросили с тобой встретиться. За ненужную информацию, хорошие деньги не платят. Заодно Лазареву давний долг вернул. Теперь мы квиты.
Яков приподнялся на локте, перекинул через шею гибкое лассо наушников, провалился в поток белого шума. Должно быть, в нем захлебнулось не одно эхо давних радиограмм и военных шифровок.
Послание началось с обращения к родному ребенку. Простуженному баритону вторил грудной фальцет. Сожалели о слабом здоровье. Советовали беречься, устраиваться поудобнее. Сокрушались о невозможности частых встреч. Разлуку измеряли гибельными парсеками, расходы на воспитание – терабайтами внимания и заботы. Из сумбура бесполезных причитаний и обманутых ожиданий нелегко было откидать на скользкий дуршлаг памяти самое необходимое.
Терминология, интонация и паузы указывали на следующее содержание в тексте, как, если бы, допустим, делали доклад о колонии чужеродных, примитивных микроорганизмов, обнаруженной на дне кратера из-под крупного метеорита (координаты падения прилагались). Наполненные вязкой, бессмысленностью слова, повторялись с определенной периодичностью, воздействовали на подкорку головного мозга. Отличались четким ритмико-мелодическим строем, ассоциативным цветовым рядом. Некоторые проговаривали задом наперед. Значения слов отсылали к сравнительной этиологии обитающей на границе vita и morte[6] плесени. Губительность информации заключалась в стремительном переходе буквенных сочетаний на электронный формат вирусов, по определению безымянных файлов. Они прикреплялись к любой, скаченной из инета программе, тем самым, увеличивали ее размер. При инсталлировании воспроизводили самих себя. В повторном клике тиражировали двойников еще раз. Таким образом, размножались до бесконечности, обрушивали жесткий диск ПК или центральную нервную систему, в зависимости от того, куда внедрялись, при отсутствии строго поставленной задачи. После успешной реализации оной, уникальные качества затирались до запрета на идентификацию человеческой личности. Биологический механизм снова готов к приему нового приказа, его последующему выполнению всеми доступными методами и средствами. Ученые не могли объяснить странный
