Дверь открылась, вошел капитан.
– Оклемался, герой! – усмехнулся он. – Тебя же предупредили, как человека. Сказали, уезжай, а ты, что же, удумал, выползень? Порядочным людям жить мешаешь. Ничего, мы тебя воспитаем. Это наша работа.
– Позвонить можно?
– Можно Машку через ляжку!
– Имею право.
– Не понял?
Капитан провел пальцем по тонкой щеточке усов над верхней губой, приосанился, расставил широко ноги, большие пальцы рук заткнул за ремень и резко ударил в грудь сапогом.
– Удовлетворен в правах?
Отдышался. Неожиданно Якова охватила отчаянная ярость. Собрал силы, вскочил на ноги, сделал шаг к капитану. Он не ожидал прыти, попятился. Оправился, зло сощурил глаза:
– Хочешь задушить? Давай, я помогу тебе.
Расстегнул две верхние пуговицы и ждал, когда руки Якова сомкнуться на его бычьей шее.
– Что же ты медлишь, паскуда! – прохрипел капитан. – Это уже на срок тянет. Давай же!
Яков опустил голову.
– Арры! – зарычал капитан, пнул в живот.
Отлетел, ударился о стену затылком. Закружилась голова, вытошнило. В камеру вошел крепыш, зашептал на ухо капитану. Тот изменился в лице.
– Она здесь?
– Так точно.
– Я пойду, а ты его в порядок приведи!
– Слушаюсь!
Держал в руках бутылку водки и стакан. Усадил на скамейку, обтер лицо носовым платком, плеснул водки в стакан, поднес к губам.
– Пей! За тобой дама пришла. Ждет.
Водка колючим теплом рассыпалась по организму. Придерживая, вывел из камеры по длинному коридору. Прошли через «вертушку». Нина сидела на маленьком стульчике прямо у входа. Возле нее крутился капитан. Улыбчивый и галантный. В кулаке была зажата тысячная купюра. Глянул на Краснобаева, спрятал руку за спину.
– Вот, – кивнул, – ваш кавалер в лучшем виде! Свежий, румяный!
Нина нервно прикусила губу.
Яков по-прежнему лежал на голой земле. Домирчика рядом не было. Солнечный свет упорно цеплялся за ветви деревьев, медленно сползал вниз, не желал гаснуть. Показались подвыпившие подростки.
– Гля! – крикнул один из них, – сгорело!
– Не, прикинь, это НЛО приземлялось.
– Приколись, мертвец!
– Да, ладно?
– Вон, за фундаментом!
– Снимай, скорей! Шевелится!
Яков поднялся. Мальчишки прыснули в стороны. Отряхнулся. Жуткая головная боль пульсировала, отдавала в конечности. Выгоревший каркас машины исчез. Осталась полукруглая, выжженная поверхность. Рядом натоптано. След от тяжелого грузового автомобиля. Было ли все это с ним, не было? Где та, выверенная до мелочей, настоящая реальность? Огляделся. Вокруг металлической стружки насыпано. Споро местные мужички работают. Неужели на лом сдали? Еще принимают? Жуткий страх умирания
