естве Татьяны Лики из молодого города Северобайкальска (Республика Бурятия России): «Ваши стихи лёгкие, душевные по всему сборнику, даже о наших бедах и недостатках. Особенно трогают стихи о природе. Сколько лирики и светлых мыслей! Огромное спасибо Вам, дорогая Любовь! Очень хочется читать и перечитывать многие и многие Ваши строчки.»
Действительно, лиричность, напевность и потрясающая любовь к природе присуща автору как её утончённому знатоку на протяжении всего творчества, включая и этот сборник:
«Туман на город навалился.
Дома, как призраки, блуждают,
И серые мелькают лица,
Асфальтом стелется держава.
Деревьев обнажённых ветви
Туман в ладони собирает,
И потихоньку, чуть заметно
Росинки с веточек стекают.
И капли хрупкие на землю
Всё кап да кап, как слёзы ветра…
Так захотелось мне в деревню
Осеннего испить рассвета!
В тумане плотном затеряться,
В сосновых дебрях заблудиться
И погрустить с рябиной красной,
Да покормить с руки синицу.»
………..
«… Моё сердце трепещет птицей,
Темперамент румянит лик.
Пусть не стану дождём крылатым
И ручьём по весне не петь!
Не владеть мне ножом буланым,
Не хвалиться успехом впредь!
Но изба там, в лесу, тоскует,
И снегами засыпан двор –
Мне печаль не изжить такую,
Не забыть тот лесной простор!
Шум и гам по весне грачиный,
И осенний разбойный свист,
Полушубок в сенях овчинный
И капустный хрустящий лист,
Соловьиная ночь над речкой
И рассветная дятла дробь…»
………….
«… Мечтой я вся, где синие просторы,
Где снежный барс добычу стережёт,
И небо пьют задумчивые горы,
И сталактитами свисает древний лёд.
Там просто всё: уверенность, терпенье
И неба звёздного холодные огни,
И скорбь души, и буйство откровений,
И вдохновения лукавого шаги…
Там в облаках, как кони, выгнув спины,
Безудержно несутся горы вскачь,
И полыхает грив гнедых кумач,
И озаряет сонные долины…
Я выпускаю всех моих синиц,
Пью родников живительную влагу –
И первый звук ложится на бумагу,
Прошелестев безмолвием страниц.
О, властная, суровая природа,
Под сень свою опять меня верни!
Верни мне веру и свободу,
Когда меня томили счастья дни.»
Как дитя войны (Любовь Фёдоровна родилась за несколько лет до начала Великой Отечественной войны) она сумела не ожесточиться, не впасть в депрессию и в уныние от лихих последствий тех грозовых лет и сохранить в душе и сердце жизнелюбие, веру во всё светлое и значимое. Хотя, безусловно, рубцы в душе остались, что постоянно просматривается и прочитывается в строках почти всех её книжек (детские воспоминания о войне, о голодном прошлом, о тяготах и лишениях проходят красной нитью через всё творчество Ларкиной):
«Помню город родной – Запорожье,
Деревянный, холодный барак
И платины огромной подножье,
И днепровский внизу перекат.
Помню я босоногое детство,
Росчерк длинных, светящихся трасс.
Сколько горьких потерь, тяжких бедствий
В одночасье свалилось на нас!?.
Чабреца
