все же познакомились или нет? – Бри спрашивает, щёлкая вешалками в моем гардеробе.
– Не помню. Вроде бы ты хотела к нему подойти…
– Ух! Лиз, может я возьму твою юбку и жакет? Лоран, ты моя маленькая слабость!
– Бери. Только не отрезай от него ничего, – прошу, подставляя лицо под тропический душ.
Тело медленно оживает, чего нельзя сказать о памяти. После ребрышек какая-то пелена, за которой осталась погребенной большая часть воспоминаний. Тянусь к полочке с гелями, выдавливаю немного на ладонь и зачем-то к нему принюхиваюсь. Смутное воспоминание похожего запаха, только более насыщенного и тяжелого, но никак не проясняющего ничего. Только отголосок. Намыливаюсь, слушая непрекращающуюся болтовню Бришки. Что-то про волосы, салон, черный… Черный? Медленно ворочаясь, память извлекает из своих закромов майку Демона и его руки в татуировках. Кончик носа начинает чесаться, тру его ладонью и пугаюсь до боли знакомому сочетанию запаха и ощущений. Нет! Нет-нет-нет! Не может быть!
– Бри! Бришка! Я же с ним ничего не делала?
Сабрина влетает в ванную с выпученными глазами и открытым ртом. Только я уже выдавливаю на ладонь новую порцию геля, сую ей под нос и шепотом умоляю:
– Скажи, что мне только кажется, что он так пах. Бришечка, пожалуйста!
Она принюхивается и мотает головой, а потом замирает и снова трясет своей разноцветной гривой:
– Нет, не помню, но точно не так.
– Уверена?
Ну да. Откуда у Демона твой гель? – усмехается, но растирает между пальцев капельку, раз за разом вдыхая аромат. – Если бы он так пах… Оу… Нет… Хотя… Нет, уверена на сто процентов. Можно позвонить Гордееву, он же всегда самый трезвый, – чуть брезгливо поморщившись, Бри принимает одну из поз, пародируя Диму, – Моя Императрица.
Смеюсь, мысленно перекрестившись пяткой. Я не переживу, если где-нибудь всплывёт, что дочь Милославского зажигала с первым встречным в каком-то богом забытом баре. Я не настолько сумасшедшая.
– Ну так что? Черный? – Бри расчесывает свои волосы, смотря на меня через зеркало.
– Прости, прослушала.
– Как думаешь, черный мне пойдет? Волосы.
– А-а-а… Не знаю, долго ли ты с ним проходишь, – максимально деликатно ухожу от ответа.
Советовать Сабрине – глупая затея. Особенно, если она уже приняла решение.
– Звоню Леночке? Часика через три?
– А разве ты доверишься кому-то другому?
Хлопнув в ладоши, Бри улетает звонить своему стилисту договариваться и возвращается с телефоном в руках. На экране фотография Гордеева с залепленым пластырем носом и синяками под обоими глазами. Я в тихом шоке, а Бри показывает мне сбитые костяшки:
– Это я его что ли?
– Не может быть… А Дима что?
– Говорит, что ничего не помнит.
