лучилось пять с половиной веков назад.
Августовское солнце озаряло тёплыми лучами Рейн, ветерок шептал в листве, и граяли над скопищем крыш нахальные вороны. Но в ушах людей звучал их крик зловещим набатом, ибо лишь один беспощадный правитель царствовал на земле в то время – бубонная чума. Страх разогнал жителей по домам, заставив запереть окна и двери в тщетных попытках защититься от моровой язвы. Напрасно молились монахи в монастырях и священники в церквях, взывая к Всевышнему о спасении. Молчал Господь, молчали дома и мостовые, молчала река, и только вороны торжествующим карканьем нарушали тишину в полумёртвом городе. Никого не было около городского моста в тот знаменательный день, поэтому никому не довелось увидеть шествие, столь неуместное в годину бедствий.
Первыми на мост вышли пятеро горожан, облачённых в богатые наряды. Они тащили небольшой сундук, окованный железом и щедро украшенный чужеземной резьбой. Следом показался старик в расшитой золотом ризе. Он опирался на потемневший от времени деревянный посох, увенчанный округлым завитком наподобие улиточной раковины. Замыкал процессию закутанный в бурый плащ человек, прятавший лицо под капюшоном. Его ноги заплетались, подошвы шаркали, голова болталась. Казалось, он сейчас рухнет под невидимым гнётом, но таинственная сила словно вздёргивала незнакомца за плечи и заставляла тащиться следом за важными спутниками.
Когда процессия достигла середины моста, горожане с видимым облегчением поставили сундук, глухо лязгнувший о камни. Старик приблизился и властно поднял руку. Повинуясь его жесту, пятеро открыли сундучок, вытащили оттуда нечто, завёрнутое в дерюгу, положили на мостовую и опустились на колени. Только человек в плаще по-прежнему стоял безучастно, слегка покачиваясь, словно засохшее дерево на ветру….
Несколько рук протянулись одновременно и развернули свёрток. Тогда испуганные вороны с карканьем закружились над мостом, ибо нестерпимый блеск от маленькой вещи полыхнул и устремился ввысь. Старик в ризе повелительно ткнул пальцем в сияющий предмет.
Ожил человек в буром плаще. Медленно подошёл он к коленопреклонённым людям и выпростал из рукавов тонкие кисти рук. Высоко взметнулись они, подобно трепещущим мотылькам. И прозвучали над городом неслыханные доселе слова. Не человек произнёс их, не ветер прошептал, не прожурчала река. Глухо, тяжко упало на город неизбывное заклятье. Тогда умерло великолепное сияние, и остался лежать на мосту чёрный, бесформенный камень. Повинуясь приказу, сановники положили его на перила. Человек с посохом перекрестился и решительно столкнул камень в реку.
И произошло невероятное.
Взлетели сонмища капель, которые стали множиться, сплетаясь и завиваясь в бурлящую тучу, обретающую знакомый ужасный облик. Над мостом, над городскими крышами, кипя миллионами брызг, вознеслось новорождённое чудовище. Сверкнула невесть откуда взявшаяся молния. На мост обрушился ураганный порыв ветра. Небо заклубилось чёрными облаками, они стремительно росли, громоздясь друг на друга. Призрак поднялся рывками, будто пытался сбросить невидимые цепи, но тут прокатился оглушающий громовой раскат и хлынул с небес всеочищающий ливень. И смешались капли дождя с телом страшилища, и опустился бессильно зловещий дух обратно в реку.
Дождь насквозь промочил роскошные одеяния, заставил всех дрожать и переминаться с ноги на ногу, но люди стояли, позволяя струям чистой воды беспрепятственно омывать лица. И никто не заметил, что человек в буром плаще медленно осел, завалился на бок, а затем и вовсе растаял, оставив лишь бесформенную груду мокрого тряпья.
Начали распахиваться окна. Горожане, не понимавшие, откуда обрушилась гроза с ясного неба, крестились и шептали молитвы. Сначала робко, а потом смелее зазвонили колокола. Радостно, победно прокатился звон по базельской земле. Он звал всех на улицы, пел о том, что бедствия кончились, что чума ушла, что жизнь теперь будет прекрасна, что взойдёт пышный урожай и наполнятся закрома, что город отныне будет вечно богат и славен, а беды и несчастья никогда не потревожат благословенную долину Рейна. Дождь всё лил и лил, очищая улицы от зловонного дыхания смерти. И по-прежнему стояли на мосту сановники в промокших одеждах, жадно глотая низвергавшуюся с небес животворную влагу…
Глава первая
О том, что и в эпоху интернета не следует забывать о библиотеках
Человеческая жизнь сравнима с полноводным потоком, капризным и неудержимым. Аналогия банальная, однако верная. Течёт, бурля водоворотами и перекатами, река нашего существования. Людские характеры можно уподобить предметам из её чрева или жителям водной стихии. Одни мечутся стайками на мелководье, напоминая очумелых мальков, так и не ставших взрослыми рыбами. Другие смахивают на камни, обросшие водорослями: никакое течение не сдвинет их с места, пока не опустится ковш экскаватора и не сковырнёт застывшие булыжники. Кое-кто хищной щукой прячется в зарослях, а иные щепками несутся вниз по течению, чтобы рано или поздно провалиться в омут небытия. Все судьбы разные в потоке жизни,
