не договорив, Лёня махнул рукой. Пропустить? Интервью и фотографию для самого крутого журнала о классической музыке? Это было бы непростительно глупо. Так глупо, что от одной мысли об этом Ева поморщилась, будто надкусила желтобокий лимон.
Елена Степановна Михоянц, Лёнина жена, некрасивая и кособокая, словно береза, выросшая на ветру, снабжала коллектив всем возможным реквизитом и костюмами. Без ее участия запрещалось даже носки выбирать, а раз в три месяца она устраивала смотр и обновление «одежки» под вечное бурчание музыкантов и недовольное открывание кошельков.
– Еленочка Степановна, это же непомерные поборы какие-то, – возмущался Вася Тремасов.
– А стильно и круто выглядеть на сцене и на афише тебе не нравится, Васенька? Или вы хотите в лохмотьях в переходе играть? – спокойно и ласково спрашивала Михоянц. Все молчали. В переходах никто играть не хотел.
Идти к «Еленочке» Степановне у Евы не было никакого желания.
Марго же, высокую и суетливую флейтистку, покинувшую коллектив месяца два назад, Ева видела единственный раз, да и то – мельком, а вернее, боком. Они столкнулись в тесном коридоре, не заметив друг друга, и Марго при этом как-то по-змеиному шикнула «шшшайзе», а Ева ляпнула что-то глупое вроде: «Простите, я не говорю по-немецки».
Марго по телефону сообщила, что уже не просто на чемоданах, а «на лифте», поэтому единственный вариант – это Еве «срочняк подгребсти в аэропорт».
– Она стоит тысячу евро, ты в курсе, да? – брякнула Марго, и Ева удивилась, как быстро – видимо, в зависимости от близости границы с другими государствами – доллары вдруг превращаются в евро.
Они стояли в шумном зале «Пулково» рядом с уже выстроившейся змеей очередью перед стойкой регистрации.
– Но тебе ведь она больше не нужна, может, уступишь дешевле? – Ева посмотрела Марго прямо в глаза, вложив в этот взгляд максимум мольбы.
– Окей, только я все равно не понимаю, зачем тебе тратить деньги на шляпу для единственной фотосессии? – Марго пнула ногой коричневый с серебристыми бабочками саквояж и поправила на голове вожделенную шляпу. Черная фетровая шляпка походила на классическую мужскую, только поля чуть меньше, да и в целом как-то поизящнее. Весу – в прямом смысле этого слова – шляпке придавал вышитый крупными металлическими элементами скрипичный ключ, окруженный сверкающими стразами Сваровски в виде разноцветных звезд.
– Почему единственную? Я же потом в ней выступать буду, – пожала плечами Ева и развела руками.
– Да? – удивленно приподняла четко очерченную, будто наведенную грифелем, черную бровь Марго и хмыкнула. – Хм-м-м… Странно… Ну-у-у…
Марго глянула на часы и вдруг быстро сняла со своей головы шляпу и нацепила на голову Евы:
– Впрочем, дело твое, конечно. Бери. Триста евро – последняя и вообще символическая цена.
Триста евро… Это практически всё, что есть у нее на карте. Впрочем, торговаться
