время, духи скоро будут здесь. Юрий Викторович, не знаю, как вам, а мне все понятно. Чего вы хотите от этих людей… с ограниченными возможностями?
Ладно, хоть лосями сохатыми не обозвал. Последовала бурная сцена. Горячие горцы с буйным темпераментом повскакивали со стульев, стали яростно кричать, жестикулировать.
Глава администрации орал, что не потерпит оскорблений в этих стенах, он пока еще главный, лучше знает, что надо для района! У него четкие распоряжения из Махачкалы – блокировать дом и тянуть время, вести с бандитами переговоры. Подкрепление уже близко!
Если бы не это распоряжение, то Таргаев и половину селения не пожалел бы, лишь бы удавить Хатиева, своего давнего врага. Но в Махачкале решили по-другому.
Таргаев продолжил:
– Есть порядок проведения подобных мероприятий, и нужно его придерживаться.
У начальника полиции Назарова щеки горели от стыда, но он не молчал. Мол, какая банда? Подельники Хатиева не осмелятся сунуться в Бурнай, а если это сделают, то получат достойный отпор! Ни в коем случае нельзя штурмовать здание. Хатиев убьет детей, убьет жену, не говоря о раненых военнослужащих! При штурме будут потери, и ответственность за это ляжет на руководство специального подразделения.
Начальник ОФСБ Исмаилов кричал, что присоединяется к мнению земляков. Идея штурма безответственна и не выдерживает никакой критики. Это глупо, бездарно, нужен деликатный, продуманный подход. Он лучше выпустит боевиков Хатиева из Бурная, конечно, при условии, что они освободят заложников, чем позволит убить безвинных мирных людей. А Хатиев все равно свое получит, его покарает Аллах и дагестанские спецслужбы!
Нюхать эту вонь было невозможно. Спецназовцы угрюмо смотрели на буйствующих чиновников. По кабинету растекались волны страха. Возможно, эти люди не были предателями, но они боялись мести боевиков Хатиева, испытывали крайний дискомфорт от сложившейся ситуации. Больше всего на свете они хотели договориться с Хатиевым, выпустить его из Бурная, не бередить лихо.
Гайдук насторожился. Его чуткое ухо уловило отдаленные звуки стрельбы. Сработала рация на поясе у Васильева.
– Товарищ майор, эти твари бьют из всех стволов! – раздался взволнованный голос прапорщика Мирзаева. – Они прорвутся, пока вы там с чиновниками возитесь!
– Гайдук, за мной! – вскричал Васильев, одарил всех присутствующих негодующим взглядом и бросился на улицу.
На улице Гамзатова вновь творилась вакханалия. Боевикам моча ударила в голову – они увлеченно вырабатывали боезапас. Такое ощущение, что духи снова собирались пойти на прорыв. Они швыряли ручные гранаты из-за забора, лупили из автоматов и пулемета, выпускали выстрелы «РПГ-7».
От «Жигулей» уцелела лишь горка металла, из которой валил дым. Экскаватор превращался в жалкое зрелище. Полицейские и спецназовцы давно отступили, но даже на тех позициях, где они окопались, было опасно.
Орал
