непонятное, но придётся его изучить. Цветы, комплименты, свидания, томные взгляды, зазубривание сопливых стихов… Всё, как завещали наши предки.
Морщусь, словно разом заныли все зубы.
– Стихи? Издеваешься?
– Нисколько, – сочувствующе хлопают меня по груди. Какая у неё горячая ладошка. Чувствую это даже через футболку. – Запасайся терпением. Девушки, нормальные девушки, а не твои одноразовые глупышки, любят ушами. И любят поступки. Удачи.
***
Катаюсь по городу, наверное, больше часа. Новенькая Honda VTR 250, взамен безвременно почившему Харлею, лихо мчится по дорогам, изящно обгоняя никуда не спешащие автомобили.
Для водителей я очередной самоубийца, но скорость, порой непозволительно высокая, помогает отвлечься и выкинуть из головы малоприятный разговор с отцом.
Немногим ранее мне велели, именно велели, потому что отец давно уже не просит, появиться в его офисе, чтобы в очередной раз отчитать меня и напомнить о важности репутации нашей фамилии.
Репутации. Ха.
Это говорит мне человек, у которого, когда я зашёл, на столе преспокойно сидела с раздвинутыми ногами секретарша. Даже не моргнула при виде постороннего. Шлюха. Какая уже по счёту, я давно сбился. Он их меняет каждый месяц.
Короткий разговор в очередной раз не принёс ничего, кроме раздражения.
«Помни наше соглашение».
«У тебя есть обязательства».
«Ты обещал подчиняться».
Всё как всегда.
Обещал, да. И миллионы раз пожалел об этом, но в очередную из шумных гулянок (уровень шума определялся количеством прибывших полицейских машин и размером штрафа) папаша поставил условие: либо я перестаю портить его предвыборной кампании рейтинг, либо он лишит меня денег. Всех. Всего наследства.
Выбор я сделал, заранее зная, что он неправильный, однако, как бы это иронично не звучало, другого всё равно не было. Я, хрен с ним, как-нибудь проживу без его спонсорства, хоть прежде, конечно, и не приходилось, но тогда перестали бы поступать и ежемесячные платежи за… Короче, одним ультиматумом дело нихрена не ограничилось.
Начались требования и бесконечные претензии. А в какой-то момент мне вообще подсунули Дарину, прочухав, что мы с ней периодически "подбадриваем друг дружку в постели". Тема бесчестия стала отличным рычагом давления. Можно подумать, я один "бесчестил" эту кралю. Но куда там, кого это волнует?
«Отличная партия для тебя и стопроцентная поддержка её семьи на голосовании для меня. Откажешься и знаешь, что будет…»
Знаю.
Договорённость превратилась в чистейшей воды шантаж, с которого теперь, как с иглы, хрен соскочишь.
Торможу возле кофейни, стаскивая с головы шлем. Лицо приятно холодит весенним ветром. На улице стемнело, город оживает в предвкушении пятничной движухи, но мне податься некуда.
В квартиру, которую мне презентовали на совершеннолетие, но в любой момент могли отобрать, ехать не хочу. Там тухло.
