я в сложившейся ситуации не видела, меня, наоборот, увлекала и интриговала жизнь в столице. Что и понятно. Всю свою жизнь я провела в небольшом, хотя и областном городе, под бдительным присмотром мамы, а тут вдруг на меня свалилось наследство в виде жилплощади в Москве, меня манила взрослая, самостоятельная жизнь, и поэтому, когда отец предложил мне продолжить обучение в столице, я согласилась практически без сомнений.
– Настя, учеба в Москве – это куча возможностей в перспективе! – говорил он. – Конечно же, я всё оплачу. Ты же моя дочь.
– Даже разговоров на эту тему быть не может, – категорично взмахивала худой рукой бабушка. – Конечно, ты будешь учиться здесь. Иначе что мы будем говорить людям? Что дочь Родиона Кауто окончила какой-то среднестатистический ВУЗ неизвестно где? Москва – и точка.
– Мама, это же Москва, – разводила я руками, сидя на родной кухне и тараща на мать невинные глаза. – Бабушка уже всё устроила.
– Искусствовед? – непонимающе переспрашивала мама.
– Это престижный факультет, это же академия Строганова! Я сама никогда бы туда не поступила, ты же знаешь. – Я смотрела умоляюще.
– А как же иностранные языки?
– Я продолжу заниматься, – заверила я. – В Москве для этого куда больше возможностей. Мама, пожалуйста!
Мама вздохнула, смотрела на меня так, будто отправляла на верную погибель. Но, в конце концов, кивнула.
– Хорошо. То есть… Ты уже взрослая, сама в состоянии решить, чего ты хочешь.
– Я хочу учиться в Москве, – решительно заявила я, и поступила так, как хотела. Перед началом следующего учебного года переехала в столицу, обустроилась в подаренной квартире, огляделась, немного загрустила, осознав вдруг, что отныне сама по себе, одна. Взрослая.
Становиться взрослой немного страшно, согласитесь.
Отец своё обещание выполнил, я благополучно сдала экзамены, а он оплатил обучение на год вперед. Сумма была немаленькая, я восприняла его взнос в моё будущее довольно серьёзно, и с энтузиазмом взялась за учебу. К тому же, чем ещё мне было заниматься? Родственников я видела не так часто, отец и сестра пропадали на съемках, в командировках, на репетициях. Елене я была не нужна, и обижаться на это было глупо, а у бабушки всегда полный ежедневник встреч и планов. Она, конечно, находила для меня время, но случалось это довольно редко. Я жила одна в чужом, огромном городе, ходила на лекции, занималась на курсах иностранных языков, на которые меня устроила бабушка, и ещё нашла время для подработки. Быть нахлебницей не хотелось, я чувствовала неловкость каждый раз, когда отец давал мне денег на расходы. Решила, что мне достаточно помощи с оплатой учебы и квартплатой.
– Где ты работаешь? – удивился отец, когда спустя пару месяцев узнал о моём досуге.
Я легко пожала плечами.
