вчера звонил. – Она вытаскивает тонкую сигарету и приоткрывает окно, закуривая, салон тут же обволакивает тонкий аромат вишни.
– Снова с просьбой поиграть в любящую жену на очередном приёме?
– С согласием на развод, – усмехнулась, бросая на меня взгляд.
– Растёт мужик, прям на глазах. Подпишешь?
– Конечно. Сначала было желание его промурыжить, разделом имущества пригрозить или рассказать его женщине, что он всё это время был женат, но решила, что «баба с возу кобыле легче», так что завтра съезжу, всё подпишу и пошёл он к чёрту.
– Из-за этого накрыло?
– Нет, этот факт порадовал, что даже шампанское вчера открыла. Сегодня родители звонили… – она осеклась, делая глубокую затяжку и медленно выдыхая дым. – Мне тридцать лет… Почему я до сих пор чувствую себя неуверенной маленькой девочкой, когда слышу их голоса? Почему я не могу никогда сказать им «нет»? Слабая безвольная овца.
– Ты сильная, Дая, и ты это знаешь.
– Я позволила им сломать мою жизнь.
– Тебе было всего восемнадцать, – произношу, наблюдая, как она, затушив одну сигарету, сразу тянется за второй.
– Это не оправдывает ни меня, ни их.
Я останавливаю машину, и она тянется за брошенной на заднее сиденье сумочкой.
– Не торопись, я поднимусь.
– Останешься?..
В этом вопросе всё: надежда, боль и просьба, и я утвердительно веду головой, беря её кисть и прижимаюсь губами к нежной тонкой коже. Дая докуривает, и мы выходим, направляясь к подъезду.
Она живёт в сталинской многоэтажке в самом центре города, и её экстравагантное жильё полностью отражает её неординарную натуру. При потолках более четырёх метров интерьер был минималистичен, а её увлечение антиквариатом, с помощью которого она расставляла акценты, удивительным способом сочетая его с современной мебелью и вещами, делало квартиру очень тёплой и уютной, и такой же необычной, как её хозяйка.
Поворот ключа, щелчок выключателя. И я знаю, что будет дальше: душ, разогретый ужин, оставленный её заботливой домработницей, пара бокалов красного вина и разговоры – открытые, откровенные, болезненные. И сон. Просто сон двух уставших людей, ищущих тепло в объятиях друг друга, схожих в своём одиночестве.
– Тебе рыбу или мясо? – произносит Дая, скинув с ног туфли и собирая у зеркала свои белокурые волосы в хвост, пока я убираю наши вещи в шкаф.
– Мясо.
– Вино?
– На твой вкус.
– Ты же знаешь, что это будет красное, а ты любишь, что покрепче – ром или виски.
– Я переживу.
Она улыбается и, подойдя ближе, касается губами моих губ.
– За это я тебя и обожаю, Усманов, с тобой всегда можно договориться.
Глава 2
Выйдя из душа, я наблюдаю, как Дая расставляет на столе тарелки с разогретым ужином и приборы. Красивая, миниатюрная с шикарным вкусом ко всему,
