вслед убегающей от него лисицы любви.
– Убегающая лисица, – вспомнил он известную мелодию, известной рок группы своей молодости, причем в лисице он видел сейчас не только ее, но и чувства к ней, и минуты, проведенные сегодня вместе с ней.
Но все это было давно, в прошлом, почти десять лет тому назад, а сейчас она, убитая горем случившегося, возвращалась на работу, к своей почти столетней старушке за которой она ухаживала, и к своей близкой подруге Джулие, которая согласилась подменить ее всего лишь на один час, пока она успела бы навестить своего лечащего врача.
– Ну что, как дела, что доктор сказал? – нетерпеливо поинтересовалась Джулия у Теи, не успела она войти в дом.
– Плохи мои дела, Джо, вернее наши с доктором опасения полностью подтвердились, – уныло бросила Теа своей подруге, снимая обувь и маску с лица.
– Онкология? – грустно переспросила Джулия.
– Да, – утвердительно ответила Теа.
– И что теперь?
– Теперь только химия, повторная операция не имеет смысла.
– Каковы наши шансы, что доктор сказал на этот счет?
– Фифти-фифти, пятьдесят на пятьдесят.
– Ну ничего, прорвемся, Теа, – попробовала утешить подругу Джулия.
– Да плевать мне на это, Джо, даже если и не прорвусь, – пояснила Теа, – только вот что будет с моей дочерью и ее семьей, с моим отцом, у них ведь кроме меня никого нет.
– Как нет, а зять? Во-первых, а потом все будет хорошо, Теа, вот увидишь, главное только верить в свое выздоровление и слушаться доктора.
– Зять, конечно же, у нас хороший парень, но слишком молодой и не опытный в жизни, и работа у него тоже от случая к случаю, а отец, оставшийся в деревне один, тоже не великая подмога и для них, и для себя тоже. Ладно, Джулия, что будет – то будет, ничего уже не поделаешь, иди на свою работу, и так я опоздала со своим возвращением и задержала тебя, вот видишь, и моя бабка уже почуяла мое возвращение и с невнятными криками зовет меня. Иди, родная, иди, и большое спасибо тебе, только попрошу тебя, пока ничего не говори Иону и твоему мужу тоже, когда время придет, сама ему все скажу, обещаешь?
Джулия утвердительно кивнула головой и покинула дом, в котором работала ее подруга.
– Ма-ма, ма-ма, – продолжал жалобно звать свою оставшуюся единственную смотрительницу голос старой, больной женщины.
– Что, моя хорошая, что, моя родная, – подбежала к ней Теа и, обняв ее за грудь, попыталась посадить лежачую на кровать и облокотить ее спиной к изголовью кровати. – Бросила тебя, твоя приемная дочь без внимания да?
– Путана, путана, – едва внятно произносила злобно больная и царапала свою смотрительницу за ее руки что было сил.
– Ах ты, стерва. Сама ты путана, за что это ты меня так, аж до крови, а, за мою любовь к тебе и за ласки мои, подумаешь, всего на один час оставила тебя с моей подругой, – возмутилась окровавленная Теа.
– Путана, путана, – продолжала злобно выкрикивать больная.
Пока
