путана, вы еще не знаете ее, – злобно жаловалась на свою смотрительницу больная, – она все время куда-то выходит днем, а по вечерам и ночам не отходит от компьютера и там постоянно с кем-то разговаривает.
– Ах, какая она правда путана, – улыбаясь согласилась с ней ее дочь и моргнула глазом Тее, – я побью ее за это и накажу ее очень сильно.
Больная в довольном расположении духа улыбалась в ответ своей дочери.
– Надеюсь, вы не сильно верите ей, Виола? – поинтересовалась Теа, когда они оба устремились в кухню, в то время, когда сын больной, Джани занимал ее своими вопросами.
– Да нет, Теа, и не думай об этом, мы ведь сами все прекрасно видим, как хорошо ты и твоя напарница смотрите за ней, а ты в особенности. Она жива сегодня только благодаря богу и вам, и спасибо вам за это большое. Я не вижу что ли, как она ожила, после твоего прихода, и как окрепла.
– Да, я постоянно пичкаю ее витаминизированными соками и отборной едой, вот она и крепнет, мне во вред – улыбаясь, пояснила Теа, показывая Виоле свои исцарапанные руки.
– Почему не пострижешь ей ногти? – поинтересовалась дочь больной.
– Не дается, сопротивляется, ругается и дерется, видимо не хочет лишаться своего последнего оружия самообороны, – продолжала улыбаться в ответ Теа.
– Да уж, характера у нее не занимать, как говорится, – согласилась с ней Виола, – у нее и в молодости характер был весьма скверным, а сейчас тем более.
– Да, говорят, что в старости у человека характер портится очень сильно, а тут еще и ее болезнь.
– Не известно еще, какими мы будем в старости, если доживем, конечно же, до ее лет, – согласилась Теа с улыбкой.
– Вот, Теа, посчитай, пожалуйста, это Джани взял сегодня утром зарплату, и мы решили ее принести тебе, чтобы не растратить случайно на другие нужды, – выложила на стол Виола стоевровые купюры перед Теей, – здесь тысяча двести евро, твоя месячная зарплата.
– Ой, да ладно, верю я вам, зачем считать, – улыбаясь, взяла Теа зарплату, мысленно распределяя ее уже по своим, заранее предусмотренным направлениям.
– А так ты ее очень не слушай, и когда она засыпает, можешь ненадолго оставлять ее и выходить, куда тебе нужно, будь то супермаркет, рынок или аптека, – разрешила дочь Тее.
– Спасибо за доверие и поддержку, Виола, – поблагодарила в свою очередь свою хозяйку Теа.
Родители для детей, а дети для чужих и для себя, – мелькнула мысль у Теи, когда она попрощалась с детьми больной, – у меня у самой старый отец, оставшийся давно без моей матери и тоже нуждающийся, наверное, в моем присмотре, а я вот здесь, с моей больной воюю, с чужой матерью.
Правильно говорят, что пока дети маленькие и молодые, все тянут мать к себе, утверждая и себя, и других в сознании того, что мама моя или отец мой, а в старости их никто не хочет, и дети уже отталкиваются от них и произносят вслух: мама твоя, ты за ней и должен смотреть, тоже и с отцом.
Успев поспать вместе с больной пару часов, Теа поздно вечером уселась за компьютер
