поэтому выбрал в наперсники своего лютниста Орильи, которого ценил за хитрость и коварство, и вот теперь Монсоро, который, очевидно точно угадал его тайные желания и страсти, и потворствовал им. Сам же Бюсси выбрал герцога только потому, что такой человек, чуждый благородства любого рода, трусливый и лицемерный, не мог бы стеснить его свободу. «Покровитель» Бюсси всегда более нуждался в нем, и его услугах, чем он сам в покровителе. При принце он был сам по себе, а это ему нравилось больше, чем золотая неволя миньонов при короле. Кроме того он просто не мог стать на сторону более сильного соперника, наделенного властью, – это казалось ему трусостью.
– Чтож, это может быть так… но все же, я должен попытаться! Шансы есть!
– Может быть, господин граф обратится прямо к королю?
– Он ненавидит меня, как и его миньоны. Он и пальцем не шевельнет ради меня!
– Не ради Вас, ради справедливости!
Бюсси горько рассмеялся.
– Ты все же еще очень молод! За это, пожалуй, ты мне и нравишься, мой мальчик!.. Не обижайся, я говорю это искренне. При дворе, мой дорогой, никто и слыхом не слыхивал о справедливости, там ценится иное: власть, хитрость, богатство, удача. А лучше, все сразу, или хотя бы их сочетание. Пожалуй, истинная справедливость, это то, что водится только у людей благородных. У остальных она заменена завистью и ненавистью. Король, каким бы великодушным он не слыл среди своих подданных, холодно отнесется к любому делу, раз его представляю я, отвергший его покровительство. И я не стану просить – пусть уж лучше злится, чем презирает. Ты понимаешь меня, Реми?
– Да, господин граф. Но тогда нужно добиться аудиенции у короля для барона с дочерью…
– Нет. Король побоится обидеть главного ловчего, настоятельно рекомендованного ему братом. Барон для него никто – заслуги уже забыты, рекомендаций и покровителей нет. Король передаст жалобу Меридора для рассмотрения церкви, и забудет об этом, ну а церковники, конечно, не допустят расторжения брака. Кроме того, во дворце, куда вхож Монсоро, для Франсуазы не безопасно. Барон слишком наивен, он может снова поверить ему. А Монсоро способен на все, ради обладания девушкой. Я не могу рисковать. Я буду бороться за Франсуазу!
– Открыто выступая против Монсоро, а, возможно, и самого герцога Анжуйского, Вы рискуете своей жизнью, не говоря уж о счастье.
Бюсси нахмурился, никто еще так настойчиво ему не противоречил, но лекарь спокойно выдержал его взгляд.
– Я не хотел Вас огорчить, господин граф, но Вы дали мне понять, что вам по душе искренность. Я действительно думаю, что иного пути нет. Принц не пойдет против Монсоро. Не сейчас.
– Ты ошибаешься. Принц умеет ненавидеть. А как еще отомстить Монсоро, как не расстроить брак, которого тот так жаждал? Нет, шансы у меня есть! Я добьюсь у герцога свободы для Франсуазы, и пусть даже он думает, что я делаю это ради него самого!
– И Вы надеетесь,
