Одер!.. Одер, где же ты, черт подери?!
Аш ничего не могла поделать, теперь, когда мысль увидеть Франсуазу тотчас, целиком захватила его, он перестал ее замечать и слышать. Она перестала для него существовать.
Из дворца Бюсси вернулся в полном отчаянье. Уже с порога он кричал громовым голосом, каким, очевидно, кричал перед сражением, призывая солдат идти на смерть:
– Реми!
Аш сразу вышла из-за его спины. Она тайно следовала за Бюсси все это время, ждала его за воротами Лувра, опасаясь, что он все же не выдержит и вызовет Монсоро или принца на дуэль.
– Я здесь, мой господин.
Даже ее тихий покорный голос не успокоил Бюсси, он разгневано продолжал.
– Да с чего ты взял, глупец, что она нуждается во мне!?..
– Позвольте узнать, Вы видели Франсуазу де Меридор, говорили с ней?
– Видел!? Из всех, кто там был, я видел только ее, да вот она меня заметить не пожелала, уж как я ни старался… Я сам, пренебрегши гордостью, сам подошел и раскланялся с этим ничтожеством, жалким трусом и вором, укравшим чужое счастье, Монсоро. Мы несколько раз встретились взглядами, да что там!.. Она словно видела меня впервые… смотрела сквозь меня, точно я пустое место!
– Возможно, она боялась спровоцировать Вас на ссору с Монсоро.
– Чушь! Она знает, чего я стою в бою, ей нечего было опасаться, разве что за мужа!
– Более всего за свою честь. Вы сами признали, что Меридоры очень дорожат честным именем.
Этот довод немного успокоил его, гнев спал, и он продолжал с горечью:
–Пусть даже так, но поприветствовать, выразить признательность взглядом, это еще не значит уронить свою честь!.. В конце концов, я не прокаженный, хоть и Франсуаза, и принц, весь вечер избегали меня!
– Что касается принца, это понятно: он чувствует свою вину, и опасается вашего презрения и гнева… Думаю, Франсуаза опасается иного – взрыва собственных и ваших чувств…
– Взрыва чувств?!. Что ты несешь! Она была холодна как лед!
– Возможно, именно из-за этого.
– Я что, говорю на другом языке, что ты совершенно меня не понимаешь, или просто не слушаешь?! Она вела себя так, словно мы вообще не знакомы!
Бюсси снова кричал, и от его громоподобного голоса, казалось, задрожали стены, но Аш осталась совершенно спокойна.
– Боюсь, что так, господин граф. Вы говорите на языке обиды и гнева, заслоняющих истину.
Бюсси снова вспыхнул, но посмотрев на Аш, усмехнулся, оценив, ее смелость и правоту. Как ни странно, ее терпение победило его гнев. Он вздохнул.
И минуту спустя он уже говорил ей негромким, полным страдания голосом:
– Она была так прекрасна в своем строгом платье, так ослепительна, как единственная звезда на небе, и так же недоступна, далека от меня!… Если бы ты знал, какая пустота осталась вокруг меня, когда она прошла мимо, опираясь на руку Монсоро. Мне показалось, что вся жизнь ушла из меня вместе с нею,
