в том, что ничто лучше каникул не поможет пресечь полосу неудач. До этого Минни только раз выезжала за пределы Англии. Ее родители тогда решили, что могут позволить себе семейный отдых, и приобрели путевку в Аликанте. Но Индия по сравнению с Испанией была совершенно другим миром, и уж конечно, и говорить не приходилось о том, чтобы сравнивать ее с холодной серой зимой у них дома. Когда они вышли из самолета, то почувствовали удар по всем ощущениям, словно впервые увидели краски «Техниколора».
И было нечто волшебное в том, чтобы очутиться в чужой стране вместе с лучшей подругой. Минни и Лейла быстро обнаружили новое блюдо, полюбившееся им обеим, – пряные самосы. Девушки хохотали так, что начинали задыхаться, когда ездили на тук-туках, или лежали рядом на пляже, очищая кокосы и поверяя свои мечты звездам.
Но хотя это были незабываемые десять дней, обе они впервые уехали на Рождество от своих родных, и обеим казалось странным, что на столе нет индейки, а рядом не стоит елочка. Впрочем, они прихватили с собой маленькие привычные символы праздника. Положили в чемоданы миниатюрные носки друг для друга и открыли их на пляже рождественским утром, зарывшись босыми ногами в песок. Надели дешевые рождественские шляпы, съели на завтрак растаявший «Шоколадный апельсин Терри». Лейла подарила Минни чудесные серьги с изумрудами и колпак шеф-повара с вышитой спереди надписью «Пироги Минни».
– Это на то время, когда у тебя будет собственный пекарный бизнес, – пояснила она, подталкивая подругу локтем.
У Минни в горле набух ком. Управлять собственной кейтеринговой компанией было ее давней мечтой. Минни лишь однажды упомянула об этом при Лейле, когда основательно напилась, – и была изумлена тем, что Лейла запомнила тот разговор.
Минни раздраженно почесала ногу. По всей ее коже расползлись маленькие красные припухлости.
– Лейла, похоже, у меня аллергия на тот крем от загара, который ты мне дала.
Вдруг сбоку от гамака Минни появилась голова Лейлы; ее яркие зеленые волосы растрепались от влажного воздуха, а фальшивый загар на лице стал слишком оранжевым, – она походила на свихнувшегося умпа-лумпу из фильма «Вилли Вонка и шоколадная фабрика». Минни дернулась от неожиданности, пролив на себя сок.
– Не подкрадывайся ко мне вот так! – закричала она, смахивая капли с халата.
– Твой дружок вернулся! – сообщила Лейла, возводя взор к небесам и в то же время обвиняюще показывая пальцем вниз, на собаку, стоящую на песке рядом с ней.
– Блохастый Песик! – воскликнула Минни, вываливаясь из гамака, чтобы поздороваться с ним.
Пес бросился к Минни и принялся облизывать ей лицо. Блохастый Песик был грязной серо-белой дворняжкой, с коротким хвостом, хромой. Всю неделю он таскался за девушками. Минни просто влюбилась в его добродушную мордочку и в первый их вечер в домике на пляже дала ему немного рыбных остатков. Вследствие ее доброты он повсюду, словно тень, следовал за ними.
– Не позволяй ему тебя лизать! – воскликнула Лейла, кривясь.
– Бедняжка, –
