с Павлом любили вместе брать лопаты и прокапывать тропинку, а в особо снежные зимы – тоннель через двор к улице. После смерти Павла ей приходилось делать это одной. К её удивлению, за дверью Марфа обнаружила вырытую в снегу дорожку, которая вела от её крыльца до самой калитки. Похоже, её сосед и друг детства Захар решил ей сегодня помочь, а в её состоянии это было как нельзя кстати.
Марфа направилась по тропинке. Сугробы во дворе доходили до середины бедра, а у сирени и забора они были ещё выше, образуя насыпь почти в человеческий рост. Марфа поправила шаль, чтобы надёжнее закрыть лицо от немилосердно кусающего ветра. Ей повезло, что все основные улицы в деревне уже были расчищены. Как всегда, благодарить надо было господина Пинкина. Это он заставлял по утрам своих работников садиться в сани и разгребать завалы. Первым делом Марфа постучала в дом к Олежеку. Мальчик сообщил, что накануне он целый день гулял с Митяем и не видел Яна.
– Мы искали его, искали, – сказал Олежек. – Но он как сквозь землю провалился. Мы даже к вам стучались, но у вас никто не открыл.
Мать Олежека с тревогой посмотрела на Марфу.
– Неужели опять! – воскликнула она.
Марфа покачала головой и, поблагодарив соседей, направилась к чайной. С Ритой они дружили с детства. Сложно было представить двух более непохожих подруг. Рита всегда была весёлой, гостеприимной, добродушной, тогда как Марфа – скорее замкнутой и сдержанной. Обе обладали прекрасным чувством юмора: они ценили хорошие шутки и от души смеялись над ними. И у Риты, и у Марфы не было своих детей, и это сближало их ещё больше.
В этот день в чайной не ждали наплыва гостей. Все, кто накануне засиделся допоздна, разошлись по домам рано утром, как только расчистили дороги, а новые гости не спешили приходить. Однако для Тимофея и его жены непогода не была поводом отлынивать от работы. Тимофей замешивал тесто для печенья, Рита чистила орехи, а Юлия крошила на тёрке плитку горького шоколада. Они одновременно подняли головы, когда услышали звук открывающейся двери.
– Я пойду встречу, – сказала Рита Тимофею.
Рита сняла фартук и вышла в зал. Её племянница последовала за ней. Они увидели запыхавшуюся и раскрасневшуюся Марфу, вся одежда которой, от валенок до шали, была усыпана снегом.
– Доброе утро, дорогая, – удивлённо проговорила Рита и поспешила к подруге, чтобы стряхнуть снег с её дублёнки, пока та снимала шаль. – Ты была последней, кого я ожидала увидеть сегодня в чайной. Только погляди, ты же вся замёрзла и промокла! Приготовить тебе ромашковый настой или, может, густой отвар из калины?
– Извини, Рита, я пришла не чаёвничать, – торопливо произнесла Марфа.
– Что-нибудь случилось? – Руки Риты, стряхивающие снег с подруги, замерли.
– Ян. Он вчера не вернулся домой, – проговорила Марфа. – Я надеялась, может, он остался у вас на ночь.
Юлия охнула. Марфа увидела, как девочка схватила Риту за руку.
