е проспи-ит! – распевал отец.
– Где оно, пап?! Где-е-е?! – заголосила Даша и устремилась к окну. – О-о-ой! Какое здо-о-ровское! Огромное, другого берега не видно! Только вовсе не чёрное.
– Вечером пойдём купаться. Отпуск короткий. Каждый день на счету, – мама, выложила на столик бутерброды с сыром.
– Чай! Кофе! – послышалось с другого конца вагона.
Вскоре проводница появилась в проёме купе.
– Три зелёных с сахаром, пожалуйста, – попросил отец.
– Пап, а чай будет в подстаканниках?
– Не-ет, – отец хитро улыбнулся.
– Как это? Почему?
– Чай будет в стаканах, а стаканы – в подстаканниках, – отец, усмехнувшись, тронул пальцем вздёрнутый носик дочки.
– Дашенька, иди умойся. Тебя проводить?
– Нет, мамочка, сама справлюсь. Мне уже десять!
Даша деловито взяла полотенце, личный дорожный набор с розовой кружечкой, мылом, зубной пастой и щёткой. Пошла балансируя. Лёгкие, соломенного цвета кудряшки колыхались с покачиванием вагона. В весёленькой пижамке в мелкий цветочек Даша напоминала девочку-колокольчик из мультфильма.
Вернулась сияющая, с розовыми щеками. Принесла в купе свежий запах мяты.
Уплетая бутерброды, она разглядывала резной подстаканник, сквозь который янтарём поблёскивало гранёное стекло, и размышляла: «В поезде было бы скучно, если бы не еда. Так здоровски, когда мама разворачивает курочку с золотистой корочкой и оставляет прямо на бумаге. Обожаю ломать её руками. Здесь родители разрешают даже яйца разбивать об стол и сухомяткой баловаться».
Папа сгрёб постельное бельё, понёс сдавать проводнице.
– Дашенька, не засиживайся. Подъезжаем к станции, – поторопила мама.
Даша положила в рот остаток шоколадной конфеты.
– Пошледний глотощек и буду шабиратша.
2
Семья с кучей вещей вывалилась на перрон. Подбежал бородатый толстяк, предложил жильё. Папа отказался.
Кругом толпились местные: одни с табличками на груди, другие держали картонки как транспаранты.
“Сдаётся комната”, “Лучшие условия”, “Сдам квартиру” – читала Даша, сидя на чемодане. Папа ходил, выбирал что-нибудь подходящее. Наконец, вернулся вместе с великаном, загорелым до черноты.
– Прывэт! Я Вахтанг! – сказал тот, широко улыбаясь.
Подхватил чемодан, сумки. Играючи закидал всё в багажник легковушки, припаркованной неподалёку от станции.
– Здэсь савсэм блызко, – объявил великан и на огромной скорости погнал в сторону моря.
Даша притихла, прижалась к маме.
Тормоза заскрежетали у большого одноэтажного дома, типичного для южного городка. Обновлённые стены ослепляли белизной. Виноградная лоза на этом фоне выглядела живописно яркой.
– Прекрасный, ухоженный двор, – отметила мама.
Хозяин показал комнату. Маленькая – но с больши́м преимуществом перед прочими – она имела два окна. Одно выходило на улицу, другое – во двор с садом, изобилующим абрикосами, алычой и черешней.
Отец окинул оценивающим взглядом добротные кровати, стол на фигурных ножках, окружённый стульями, полированный шифоньер, тумбочку с радиоприёмником.
– Обстановочка скромная, но есть, где оставить вещи и переночевать. Остаемся, – удовлетворённо заключил он.
– Даже ковёр с оленями, как у меня на стене, – поддержала Даша.
Вахтанг высунулся в окно.
– Вон лэтняя кухня. Там гатовит можно…
Разбор вещей решили оставить на вечер. Спешно достали купальники и полотенца. Переоделись, отправились в разведку.
Спустились по булыжной мостовой на один квартал.
– Вот он – рай! – воскликнула Даша, сняла сандалии, вступила на горячий песок. Побежала к воде, огибая лежаки, покрывала, людей, закопавшихся в песок.
– Какая тёплая водичка! – радовалась она, шлёпая босыми ногами, впервые ощущая ласковое прикосновение моря.
Даша немного умела плавать и нырять. Когда она поняла, что солёная вода хорошо держит, осмелела, принялась погружаться, доставать со дна гладкие камушки и ракушки. Маленькие, прозрачные медузы не шокировали. Даша не боялась ни плавать среди них, ни брать в руки.
“Как чудесно начались крымские каникулы!” – радовалась она.
3
– Подъём! Пора отправляться
