не деться от этой желтой кожи, черных волос и плоского носа, из-за которых никто вокруг не замечает, что она все-таки Американка! Американка! Американка!
– От этого русского только жди беды, – однажды ни с того ни с сего заметила Нань.
– Вообще-то он румын, – парировала Айви, быстро смекнув, о ком шла речь.
– Он глупый. Невозможно стать кем-то без отца. А как его воспитывает мать? Никак! Она возвращается домой под утро. Волосы странно уложены. Чем она занимается? Нельзя оставлять ребенка одного. Есть всего два типа людей, которые не спят по ночам: грабители и распущенные женщины. Держись от него подальше, поняла? – Айви воткнула приборы в рис. – А еще они бедные, раз живут в этом районе.
– Как и мы.
– Это другое дело, – резко ответила Нань. – У твоего отца есть магистерская степень.
Айви тут же отметила, что отец Романа мог бы стать доктором любых наук.
– Хватит нести чушь. Лучше помоги бабушке с обедом. Мне нужно заниматься.
Когда Нань не закупалась продуктами в гонконгском магазине на Девятом шоссе, то учила язык по крошечному китайско-английскому словарю с синей обложкой. Она пользовалась собственной, ей одной понятной методикой обучения. Однажды за обедом Айви в шутку сказала, что ее мать могла бы достичь куда больших успехов, если бы начала ходить в американские супермаркеты. Тогда отец в первый и последний раз дал ей подзатыльник – молча, но достаточно сильно, чтобы боль не унималась еще несколько часов.
Осенью Шэнь устроился компьютерным специалистом в подготовительную академию округа Грув, куда затем перевели и Айви. Родители не признались, что все это было сделано из-за Ру, но она и так прекрасно все поняла.
– Что это на тебе? – ухмыльнулся Роман, впервые увидев ее в новой форме, которую будто бы только что достали из целлофановой упаковки. – Галстук на застежке?
Он бесцеремонно потянулся руками к ее шее. Айви не успела отпрыгнуть, и кипенно-белый воротник покрылся следами грязных пальцев, всего несколько мгновений назад державших жирный кусок пиццы.
– Посмотри, что ты натворил! – вскрикнула она и, смочив слюной палец, принялась растирать пятно. Роман лишь презрительно усмехнулся. – Это форма академии Грув в Андовере, – фыркнула Айви, внутренне желая задеть его. – Теперь я учусь там.
– Твои родители выиграли в лотерею?
– Я получила стипендию, – солгала Айви. Она перечитала кучу романов о красивых частных школах, где ученики преодолевали социальные пропасти благодаря упорству, обаянию и (по большей части) красоте и находили свою любовь где-то посреди конюшен и вересковых пустошей. До этого ее полностью устраивала местная школа, в которую ходили все дети из Фокс Хилл, но теперь все изменилось.
С тех пор Айви всячески старалась избегать Романа; она чувствовала, что их взгляды все больше расходятся. Он довольно быстро понял, что все это начало ее тяготить, однако обнаружил удивительную недогадливость относительно
