вокруг изменилось, и она отчетливо стала различать путы, сковывающие ее. Словно прочные стальные канаты, они обвивались вокруг тела и шеи и уходили в самую чащу леса. Там она увидела маленького сморщенного старикашку, облаченного в длинный бесформенный балахон, с белесой бородой и складчатым как сморчок лицом. Из-под нависшего лба сверкали голубым светом крошечные глазки, а безгубый рот двигался, зазывая девушку вкрадчивым тихим голосом, и временами растягивался в подобии жуткой улыбки. В своих руках с длинными узловатыми пальцами, оканчивающимися острыми, загнутыми ногтями, он держал конец веревки и медленно тянул ее на себя, притягивая девушку.
Одним резким движением Ника развела руки в разные стороны и, наконец, смогла разорвать путы, сковывавшие ее волю.
Старикашка от неожиданности не удержал равновесие и повалился на спину. Кряхтя и что-то бормоча себе под нос, он резко поднялся на ноги, заскрипел зубами, глаза его вспыхнули и налились чернотой.
– А ну, иди сюда! – раздался противный скрипучий голос, похожий одновременно на плач и на рычание.
Ника не шелохнулась, она продолжала стоять на месте, внимательно рассматривая странное существо. Его голос больше не казался ей завораживающим, скорее неприятным и даже мерзким.
– Кто ты? И чего тебе от меня нужно? – настороженно спросила Ника.
– Я Бергор – хозяин этого леса! Ты должна повиноваться мне! – взвыл старикашка, затопал ногами и вновь попытался набросить на девушку путы.
Как и в прошлый раз, она вскинула руки, и его чары быстро рассеялись.
– Не смей ко мне приближаться! – презрительно проговорила девушка.
Странное существо шагнуло вперед, непонимающе глядя на нее.
– Почему же сопротивляешься мне? Ты ведь всего лишь человек, – удивленно прошипело оно, – или нет?
Ника промолчала, продолжая рассматривать его.
Спустя мгновение старик пробормотал:
– Ну, конечно! Ты не человек. Тогда кто же ты?
Он быстро скользнул взглядом по девушке и вдруг увидел горящий символ на ее руке.
– Трикветр! – испуганно вскрикнул Бергор, попятился назад, споткнулся о кочку и повалился на колени.
Сейчас он уже не выглядел таким страшным, скорее потрясенным и жалким.
– Прости меня, дева! Это я по глупости, по неведению, – бормотал он, пятясь под защиту мрака.
В темноте послышался громкий стон, скорее смахивающий на рык.
– Умоляю, не серчай на Бергора! Я не знал, кто ты.
Эленика постояла еще немного, вглядываясь в темноту леса. Знак на руке становился все бледнее и вскоре совсем исчез. Она огляделась, кругом стояла тишина, лишь изредка вскрикивала далеко в лесу ночная птица, да слышался плеск рыбы в озере.
Ника повернулась и пошла к дому. Стараясь идти тихо, чтобы никого не разбудить и избежать ненужных расспросов.
В потемках вспыхнул красноватый огонек
