экзаменам для поступления в университет. Первый, Илья, решил поступить на медицинский, скорее всего на пластическую хирургию – что уж тут скрывать, решение это было принято не без влияния родителей, которые всячески наталкивали на этот выбор, да и сам он оказался не против. У второго же, Давида, дела обстояли намного хуже: в отличие от своего друга, его родители не могли себе позволить оплатить репетиторов и кроме этого, что самое страшное, он не знал куда ему поступать и чему ему хотелось бы посвятить большую часть своей жизни.
На дворе стоял сентябрь, учеба и подготовка к экзаменам у абитуриентов только началась. Илья уже как три месяца замечает какие-то небольшие сдвиги в моральном и психическом состоянии Давида. Определенно были дни, когда у Давида происходил нервный срыв и проявлялось это в первую очередь его мерзким, одиозным поведением, которое безумно раздражало Илью и в какие-то моменты даже выводили его из себя, после чего он просто уходил домой. В таком же состоянии находился Давид и сейчас, но уже наступал вечер, а ближе к этому времени его противное поведение потихоньку улетучивалось, после чего оставалось только отчаянное принятие своего плохого положения.
Илья краем глаза следил за экраном телефона Давида и заметил, что он просто переходит из одной переписки в другую, толком ничем не занимаясь.
– Че ты делаешь? – спросил Илья, уже обдумывая в голове план построения разговора, где он в очередной раз попытается успокоить друга и помочь ему, во что он уже переставал верить.
– Ничего. – сухо ответил Давид, что уже было хорошо, потому что Илья ожидал поддевки или незначительного оскорбления в свою сторону.
– Ну, я тебя может расстрою, но тебе так никто ничего не напишет, так что смысла нет выходить и заходить обратно в переписку. – Илья пожалел, что произнес последние слова из-за внутренний обиды и желания тоже в ответ хоть каким-то образом напакостить и испортить другу настроение, потому что в основном именно ему, Илье, портил друг день, он же просто молчал и не вступал в эти бессмысленные передряги; но Илья все же пожалел, так как понимал, что эти слова могли раззадорить Давида и он опять бы вернулся в прежнее состояние. – Кстати, а ты не знаешь, что нам задали по алгебре? – решил он резко перевести тему и у него это получилось.
– Без понятия. – сухость в его словах все также присутствовала.
– Ты уже задолбал с этой депрессией, господи! – Илья убрал телефон в карман, Давид же так и продолжал просто переходить из одного приложения в другое без определенной цели; пока Илья глядел прямо ему в глаза, он с ухмылкой тупо смотрел на экран и ни на секунду не перевел взгляда в сторону друга. – Ну правда, я не понимаю зачем ты так себя накручиваешь в некоторые дни. Только вчера ты был нормальным, адекватным, а теперь опять это! Да что ж ты улыбаешься, ха-ха! – он сам не выдержал и чуть засмеялся, чем вызвал еще большую улыбку на лице Давида.
– Тебе какая разница, дурень, как я себя чувствую.
– Да несмешно это, нифига, я серьезно тебе говорю. – ехидная улыбка Давида никак не сходила с лица. – Я конечно пока тот еще доктор, но спустя время я тебя уверяю у тебя начнутся проблемы не только с душевным, но и физическим здоровьем – они взаимосвязаны. Я же тоже не дурак и понимаю, как ты себя паршиво чувствуешь…
– Тебе какая разница, шизоид, ха-ха-ха!
Илья понимал, во что вляпался, но все равно продолжал держаться на своем и пробить наконец-таки Давида. Будь я на его месте, не думаю, что у меня хватило бы терпения на эти, не сказать что бессмысленные, но имеющие малой ценности слова. Когда беседа переходит в такого рода хаос, где с одной стороны: злобно-саркастический парень, отталкивающийся только от слов собеседника ради смеха и не имеющий собственную позицию, а точнее не раскрывающий свое личное мнение, а с другой: друг, искренне пытающийся помочь товарищу и не имеющий желания переходить на этот иронический тон разговора – в большинстве случаев, такого рода разговоры заканчиваются ничем, но не в этом случае. Илья сам разозлился, наполнился гневом из-за детского поведения Давида и каким-то чудом, благодаря негативу и внутренней злобе смог пробить своего друга. Не обошлось, конечно же, без личных оскорблений, которые я буду, по возможности, опускать.
–…и как же это все надоело! Мне это уже надоело, а ты как до сих пор держишься я не понимаю! Тупица, неужели ты реально думаешь, что я над тобой просто смеюсь или угараю, когда завожу речь о твоем состоянии?! Я правда хочу тебя помочь, хоть чем-либо, но, признаюсь, оказывать поддержу такому человеку как ты – очень тяжело, порой невыносимо! Ну вспомни себя раньше, каким ты был год, два года назад. Да, конечно и сейчас в некоторые дни ты таким бываешь, но все чаще я замечаю за тобой, как ты теряешь собственное „я“, короче просто летит кукуха и я не знаю как тебе, но окружению очень неприятно от такого поведения. Да, мне тебя и твоих проблем не понять, но несмотря на все трудности, человек должен оставаться человеком, как бы тяжело ему не было! – Илья остановился и вгляделся во взгляд друга. – Только попробуй опять истерически засмеяться,
