анной дымкой.
Тишина. Было слышно только стрекотание насекомых. Деревня ещё спала, но в одной избе, окутанной дрёмой, был человек, который уже проснулся.
– Генка! Генка, просыпайся! – говоря шёпотом, тормошил своего сына Александр Семёнович.
Генка не просыпался. Александр Семёнович несколько раз щёлкнул пальцами над ухом сына. Мальчик повернулся на другой бок.
– Генка, я сейчас ухожу, – снова зашептал Александр Семёнович.
Мальчик что-то забормотал спросонья.
– Ладно, дрыхни, – с теплотой в голосе сказал папа.
Он поправил одеяло, которым был укрыт его сын и подошёл к окну. Туман начал рассеиваться и стали появляться насыщенные зеленью поля и деревья. Александр Семёнович любовался видом, который открывался его взгляду. Приоткрыв окно, он впустил в комнату сына утреннюю прохладу. А после, стараясь не шуметь, вышел оттуда. Мальчик продолжил спать.
Генка был мечтателем. Мечтателем и фантазёром. В его руках деревянные щепки превращались в исследовательскую экспедицию по непролазным джунглям, а гладкие овальные камушки становились автотранспортом, техникой и прочим необходимым инвентарём.
Он мог остановиться, чтобы послушать пение птиц. В причудливых формах ветвей деревьев ему виделись различные волшебные существа. А обычный весенний ручеёк превращался в бурную горную реку.
Но его мечтательность не мешала общественной работе, которой за последний год у него стало больше – его избрали председателем совета пионерского отряда. Он научился распределять своё время так, что успевал играть и гулять, хорошо учиться и заниматься делами отряда и, конечно, он не забывал оставлять время для чтения книг.
Мальчик любил читать – особенно ему нравились приключенческие истории. После прочтения книг Генка часто переносил идеи оттуда в свою жизнь. Так, прочитав книгу «Тимур и его команда», он загорелся желанием связать дома всех своих друзей веревочными проводами, но пока это было только в планах. А одним из самых счастливых моментов в его жизни стал тот, когда прошлым летом мама с папой подарили ему подписку на журнал «Мурзилка».
Генка проснулся около десяти. Он выглянул из своей комнаты – в доме никого не было. Натянув на себя рубашку и штаны, мальчик выбежал босиком в сад. Там тоже никого не было.
«Папка наверное ушёл без меня», – подумал он и ловко перепрыгнул через изгородь.
Взгляду Генке открылся тот же вид, которым несколько часов назад любовался Александр Семёнович из комнаты сына – только туман уже исчез, а по полю гуляло большое стадо коров. Мальчик замер. Он любовался чистым, без единого облачка, светло-голубым небом.
Потом он неожиданно хлопнул ладонью себя по лбу и крикнул:
– Точно!
Тем же путём, что и пришёл он в спешке вернулся в сад и выбежал на улицу через калитку. Не останавливаясь он нёсся в сторону колодца-журавля. Когда он подбежал к нему, лицо Генки расплылось в улыбке – он успел. Ирина Фёдоровна, его мама, только собиралась опускать бадью в колодец. Увидев запыхавшегося сына, она улыбнулась и спросила:
– Как дела, астроном?
Генка смутился:
– Я заснул.
– Слышала я, как отец тебя будил.
– Он будил меня? – взволновано спросил мальчик.
Мама кивнула головой.
– Ну, вот, – расстроившись, сказал Генка, опуская бадью в колодец. – И утреннюю звезду не увидел, и с папой на рыбалку не сходил.
Дело в том, что в одном из журналов Генка прочитал заметку, что планету Венеру, которую ещё называют утренней звездой, можно увидеть невооружённым глазом. Ему очень захотелось увидеть собственными глазами настоящую планету, поэтому вчера вечером Генка объявил своим родителям, что этой ночью не будет ложиться спать.
– Почему? – спросила мама.
Он показал ей вырезку из журнала. Мама прочитала, после передала отцу.
Александр Семёнович задумался:
– Мы же с тобой собирались на рыбалку?!
Генка видя, что родители не собираются его ругать или отговаривать, радостно воскликнул:
– И на рыбалку сходим! Я тебя ещё разбужу утром!
Александр Семёнович улыбнулся.
– Всё! – сказал запыхавшийся Генка, переливая воду из бадьи во второе ведро. – Готово!
Мальчик поднял одно ведро, мама взяла второе и они пошли к дому.
– Ты так и не видел утреннюю звезду? – поинтересовалась мама.
– Нет, – замотал
