ратегии, ни в тактике предполагаемых действий. Но сообща мы все же выкрутились. И первым достижением стало то, что ребята несколько угомонились, когда рассказали мне пережитое ими прошедшей ночью. Даже смогли спокойно попить кофе, пока я «переваривал» услышанное. Услышанное – и непосредственно от своих нежданных гостей, и, кроме того, из крохотного цифрового диктофона, где имелась почти часовая запись, этакая смесь бессмыслицы и безрассудочного бреда – заставило меня более пристально понаблюдать за гостями.
Я оставил их на кухне, а сам пошел умываться – поднятый с постели, я не успел ещё толком разлепить глаза. Хорошо, что накануне отправил жену с дочерью в Москву (кое-какие дела личного характера, не столь важные для нынешнего момента). А иначе, представляю, какой мог получиться бедлам.
С Яном мы были знакомы давно, но крайне поверхностно и явно недостаточно для такого визита, граничащего с бесцеремонным хамством. Тем не менее, какие-то подспудные взаимные симпатии друг к другу испытывали. Как это бывает – посмотрел на человека и ощутил что-то вроде дежавю, он показался тебе родственной душой, словно из прошлой жизни. Или в этой встречались с кем-то похожим и оставившим пусть смутные, но хорошие и светлые чувства. Вот и Ян, живущий по соседству со своей Леной уже лет пять, также располагал к себе. Несколько раз мы оказывались в общей компании, даже чокались рюмками. Про него я лишь знал, что он хороший фотограф, хоть и любитель. Несколько групповых снимков с чьего-то юбилея он собственноручно передал мне однажды. Немного разговорились, поболтали о том, о сем, а, распрощавшись, оставили друг о друге интересные впечатления и уверенность, что знакомство наше однажды продолжится. Этим мы сегодня между делом успели поделиться: вот, мол, и случилось.
В суматохе своей жизни, а она у меня крайне насыщена, приходилось часто обращать внимание на некоторых людей, вроде бы и обычных, а в то же время заметно отличающихся от других. Если знать, в чем заключается это Отличие, оно бросается в глаза. Если не знать – увы, все одинаковые. Я расскажу позже, что подразумеваю под Отличием с большой буквы. А пока только констатирую, что Ян не обладал на тот момент им. Обычный парень, каких много. Но светлый и добрый. И Лена ему подстать.
Пока я принимал ванну, продолжал осмысливать услышанное, по-прежнему не укладывающееся в голове. Лишь в одном я был почти уверен: все это правда и никаких выдумок. Да и Ян с Леной вполне нормальные люди без каких-либо психических отклонений. Уж как врач и человек с большим опытом я разбирался в таких вопросах…
Сейчас по прошествии некоторого времени, я ещё больше осознаю, что историю, которую намереваюсь поведать, вряд ли может принять на веру человек посторонний, не участвовавший в тех событиях. Но я и не ставлю такой цели – доказывать читателю достоверность того, что в принципе недоказуемо. Однако, опять-таки всему свое место во времени и пространстве, окружающим нас. Для каждого. Лично для меня время (а прошел год) уже показало, что в словах и фактах жизни Яна Лэкруша нет места для фальсификации и обмана.
Когда я вышел из ванной комнаты, на меня нетерпеливо смотрели две пары глаз. В это мгновение мне стало совершенно ясно, почему именно я оказался единственным заслуживающим доверие. Я вспомнил. Мы с Яном когда-то уже были знакомы, и не просто знакомы. Твердое намерение рассказать ему об этом или даже помочь кое-что вспомнить мне пришлось отложить на потом. Ребята торопили, и я засел за компьютер, потому что решение пришло быстро – разместить информацию в Интернете, нужно было лишь подумать на каком сайте именно.
Далее, читатель, Вам следует несколько перестроиться. Повествование по-прежнему будет идти от первого лица, только рассказчиком выступит на протяжении следующей части книги Ян Лэкруш. Лишь написание предисловия я оставляю за собой.
Повествование Яна Лэкруша.
Предисловие
Автор, имя которого Ян Лэкруш, доверил мне, своему близкому другу, предварить его необычное повествование маленьким вступлением. События, которые он некоторое время назад пережил, динамичные и стремительные метаморфозы всего его существа, происходящие с ним по сей день, больше шокируют нас, близких, чем его самого. Очень ограниченный круг посвященных, а это всего четыре человека, находятся в постоянном напряжении, ожидая развязки, которая, по словам Лэкруша скоро произойдёт. Я не знаю, это дни, месяцы или годы, он не уточняет. Но та ответственность, которая возложена, в частности, на меня, даёт мне ощутимые силы для мобилизации и уверенность в том, что как заверяет нас Ян, пугаться абсолютно нечего, и процесс, свидетелями которого мы являемся, в высшей степени позитивный для всего человечества. Однако никакого пафоса по этому поводу я и уж тем более сам автор не испытываем. Как он и призывает, я стараюсь помогать ему с трезвым подходом, холодной рассудительностью и максимальной точностью. А доверено мне было следующее.
Первое. Без всяких купюр и исправлений опубликовать данное повествование Яна Лэкруша (именно так он рекомендует называть свой труд) где угодно (в Интернете, в печатном издании
