, «сексуальную почву». И можно с полным основанием утверждать, что, если бы Людовик XV не так много внимания уделял женщинам, а Людовик XVI не был бы полуимпотентом, Великой французской революции никогда бы не было.
Неуемная половая страсть одного и вынужденное целомудрие другого окончательно уронили престиж королевской власти, во что, по моему глубокому убеждению, наиболее весомый вклад внес Людовик XVI, ставший главной мишенью для насмешек.
В самом деле, простой народ никогда бы и не ставил под сомнение добродетель Марии Антуанетты, если бы Людовик XVI был бы полноценным мужчиной. И рядовые французы не прониклись бы ненавистью к красивой австрийке, если бы авторы многочисленных язвительных куплетов не предъявили ей множество шокирующих обвинений, известных всем…
В то самое время, когда французы отождествляли монархию с государыней, со всех сторон поливаемой грязью ложных обвинений, никому не известные люди, движимые личными интересами (или попав под влияние женщин), отыскивали слабые места в государственном устройстве и в один прекрасный день свергли монархию.
Таким образом, Великая французская революция, кап и большинство великих событий нашей истории, почти полностью замешана на сексе.
Женщины помогли установлению монархии во Франции, о чем я попытался рассказать в предыдущих томах моего произведения. И именно женщины в конце концов привели к падению монархии…
И это не должно никого удивлять. В стране, где уважение к хронологии заставляет людей ощущать себя прежде всего галлами, а уже потом французами, женщины всегда оказывали значительное влияние на политику.
История Франции – это история галантных похождений.
Вероятно, именно этим можно объяснить, почему в наши дни представительный орган страны, ассамблея, заседает в палате…1
Глава 1
Поездка за город была предпринята с целью лишить невинности Людовика XV
Свобода, которой пользуются в провинции, очень удобная вещь!
Утром 10 марта 1724 года, когда в Версале зацвели первые гиацинты, закрывшийся в спальне с прелестной девочкой Людовик XV с упоением предавался своему любимому занятию. Собравшиеся в соседней комнате слуги, отлично зная вкусы своего хозяина, перемигивались друг с другом, дав волю своему воображению.
Неожиданно из комнаты, где находился король, начали раздаваться довольно странные звуки, послышался сильный треск; и слуги подумали, что государь напрасно для своих забав забрался на кровать.
Так же неожиданно крики прекратились.
– Он ее раздавил, – воскликнул один из слуг. Самый любопытный приник к замочной скважине.
– Нет, теперь он уже научился их ловить.
В самом деле игравший с подружкой Людовик XV… поймал муху.
Такое необычное времяпрепровождение может показаться на первый взгляд странным для короля Франции. Но, узнав, в каком возрасте был монарх, можно оправдать его легкомысленное поведение: в ту пору ему исполнилось всего четырнадцать лет, а его подружке – восемь.
Вот уже целых двадцать месяцев как король был помолвлен с юной инфантой Испании Марией-Анной-Викторией, которая жила во дворце вместе со своим будущим супругом как родная сестра.
И каждый день они увлеченно ловили мух. Это было единственным «развлечением», которое могло развеять меланхолию короля.
Наигравшись вдоволь, Марии-Анне-Виктории вдруг захотелось найти и приласкать кошку.
– А если я ее найду, вы меня поцелуете?
Людовик XV задумался, ибо он недолюбливал девчонок.
– Поцелуете ли вы меня? – продолжала настаивать инфанта.
– Да, – нехотя ответил король.
Отыскав кошку, инфанта протянула ее королю, которому пришлось все-таки выполнить обещание и поцеловать девочку в лоб.
Покраснев, инфанта подняла глаза на короля.
– Как вы красивы, – произнесла девочка, – и похожи на куропатку.
Странный комплимент вызвал раздражение у Людовика XV. Когда он выходил из комнаты, у него было твердое намерение никогда больше не целовать женщин.
Впрочем, у него были дела и поважнее.
После смерти регента король все свое свободное время посвящал охоте, которую обожал, или же наукам, к которым не испытывал особой тяги.
Наставником короля был бывший епископ Фрежюса, по имени Флери2,– умный, честный человек, острый на язык и обладавший исключительно тонким политическим чутьем. Этот прелат был известен своим благонравием и, не следуя примеру кардинала
