енту в соцсетях. Они пришли на урок (если вообще пришли) просто чтобы отсидеть и пойти на следующих. Второй – середняки. Они уже слушают, бывает даже что-то записывают, но практически не тянут рук и, если их не спрашивать, то сами они ничего тебе не скажут. И третий: хищники. Они как голодные львы сражаются за хорошие оценки, готовые убить друг друга. Если для первого типа четвёрка мечта, для второго обыденность, то для хищников это беда. Потому что они должны быть лучшими. Во всём. Во время урока сразу можно вычислить нескольких хищников: Маша Свинцова, Эльвира Высокая и Лина Первенец.
Нина Федоровна обожала «отходить на лирику», то есть рассказывать разные темы, не связанные с уроком. В этот раз это стала её избитая тема сдачи экзаменов. Она долго рассказывала про современные экзамены и как сложно их сдать; про высокие вступительные и про некоторых её учеников, которые при всей своей уверенности не сдали.
– А вы как думали? Сейчас чтобы попасть в нормальный вуз нужно сдать почти на сто баллов! Это не каждому дано. А вы? Вместо того, чтобы готовиться, сидите в своих дебильниках, «тиктаки» смотрите! Мы вам твердим и твердим: готовьтесь, учите, зубрите! Но вы как нас не слушали, так и не слушаете!
Тут в класс вошла директриса. Мрачная женщина с очень громким низким голосом.
– Ольга Владимировна, здравствуйте! – на лице учительницы натянулась фальшивая улыбка. – Я вот им твержу, предупреждаю их о экзаменах, о том, как теперь всё стало сложно, но они и слушать не хотят!
– Хах, – усмехнулась директриса, – да им это неинтересно. Им интересно в телефоне залипать!
– Да-да! Деградация!
– Вот именно! Иванов! Что ты там прячешь? – разглядев предмет в руке ученика она мерзко расплылась в улыбке. – Телефон. ЖИВО ОТДАВАЙ!
Иванов растерянно встал и отдал устройство.
– Отдам после уроков. Нина Федоровна, а вы знаете, что они туда выкладывают? Извините меня за выражение, ЖОПЫ! Разврат полный! Одиннадцатый класс! Нет, чтобы проявить инициативу, починить подоконники. Вы должны быть примером для подражания! А ВЫ?! Высокая! Встань! Что у тебя за внешний вид? – она была в тёмных джинсах и чёрной кофте, на которой изображен смайлик «Нирваны».
– А что не так? – совершенно спокойно спросила девушка.
– Она ещё и огрызается. В уставе что прописано?! Юбки, Высокая, Юбки! А у тебя что? Ты что, извините меня, трансвестит?
– Разврат! Разврат и деградация! – Снова Нина Федоровна влезла.
– Вот именно! Вот посмотри на Первенец! Белая рубашка, минимум макияжа, черная юбка и… кроссовки, ну конечно! У нас разрешены только туфли, если ты читать ещё не научилась!
Эльвира усмехнулась.
– Что ты лыбишься? Смешно, правда? Через несколько месяцев сдавать экзамены, а тебе смешно! Не сможешь ты сдать! Я скорее поверю, что сдаст Первенец, чем ты!
– Лина сдаст! Она хотя и не всё понимает, но сможет это сделать. А вот ты нет!
На глазах Эльвиры образовались слёзы, но она их скрыла.
Директриса ушла, что-то бормоча себе под нос.
Следующим уроком была физкультура. Эльвиру оскорбило сравнение с Линой, которую она считала более слабой, и она решила отомстить. Лина была в раздевалке, когда туда зашли Эльвира с подругами.
– А вот и тупица! Наша серая мышь! Что ты молчишь? А, ты всегда молчишь. А если и говоришь, то очень тихо. Потому что ты тупая! – она толкнула Лину. Девушка споткнулась и упала на пол. – Думаешь, самая умная тут! – она ударила её в живот. – Да тебе просто повезло, что ты здесь учишься. Тупоголовая овца! – снова удар.
Её взяли за подмышки и понесли к унитазу. Она пыталась сопротивляться, но из-за боли не могла. Эльвира взяла её за волосы.
– Тебе надо умыться! – с этими словами она опустила её голову в унитаз. Маша Свинцова нажала на кнопку. Голову Лины залило водой. После её мучительницы ушли. Она осталась одна. Ей хотелось кричать от боли, униженная, напуганная, но она боялась. Поэтому просто всё это скрыла в себе.
У Лины нет друзей. Ни в школе, ни в интернете, нигде. Она никому не может рассказать о своих переживаниях, о своих страхах. Не может рассказать о терроре со стороны одноклассниц, о сдаче экзаменов. Да, она учиться хорошо, где-то даже на отлично (если говорить о её любимых истории и литературе), но всё равно она не верит в себя. Не верит, что сможет сдать, сможет поступить. И куда поступить? Драматургия или журналистика? Она вроде гуманитарий, но что если математика её призвание? Что, если на самом деле ей нужно идти в программирование или медицину? Она пока не знает. А давление со стороны учителей только ухудшает ситуацию.
Наконец-то тот ад кончился, и она вернулась домой. Её комната. Небольшая комнатушка 4 на 3 метра. Слева от входа стоит большой шкаф, в котором есть всё: от одежды до целой
