маленькие улочки никто их принципа не расчищает и не посыпает?
Еле устояв на высоких каблуках, мелким приставным шагом пытаюсь продвигаться вперед. Еще немного, еще чуть-чуть и я выверну на большой проспект, а там точно расчищено, там фонари горят, витрины светятся. Там уютно, атмосфера праздника.
Зайду в кондитерскую на углу, куплю пяток эклеров, коробку Рафаэлло, и вперед. Праздновать.
Дома. В гордом одиночестве, разве что телевизор компанию составит.
Так получилось, что семьи у меня нет, молодого человека нет, детей, соответственно, тоже, хоть и хочется. Даже кошки и той нет. Впрочем, как и настроения. Наверное, именно поэтому отказалась отмечать Новый Год с друзьями. У них сейчас весело. Никто из них не работал сегодня, собрались с самого утра и отправились отмечать. Сняли коттедж, шашлыки, баня, ритуальные танцы у костра. На какой-то миг даже пожалела, что не поехала с ними, бессовестно соврав о том, что у меня грандиозные планы.
Впрочем, планы действительно были. Объесться мандаринов и уснуть после боя Курантов, нацепив на себя дурацкий красный колпак и праздничные носки с оленями.
Снова чуть не упала, когда ноги поехали в разные стороны. Размахивая руками и голося на русском народном языке, с трудом поймала равновесие, замерев посреди улицы, как большая радикулитная чайка, нелепо раскинувшая крылья.
Все. Все! Тихо! Стоим. Стоим, я сказала! Не падаем!
Облегченно выдохнула, поправляя шапку, съехавшую на бок.
Что это за треск? Такой неприятный, будто когтями по стеклу?
Непонимающе посмотрела направо, налево. Никого.
Треск снова раздался, наполняя душу каким-то премерзким ощущением нехорошего, так сказать, предчувствием какой-то адской фигни.
Прямо перед моим носом на землю упал тяжелый ком снега, превратившись в ляпок посреди дороги.
Снова треск, вкрадчивый шелест, а меня бросает в холодный пот. Как в замедленной съемке поднимаю глаза к верху. Как раз в тот момент, когда с покатой крыши вниз с ревом срывается лавина снега. Понимаю, что отступить не успею, ноги от ужаса к земле приросли.
Удар, будто под локомотив попала, и со всех сторон ледяная тьма.
***
– Следующий! – резкий голос выдернул из тревожного сна.
Дернулась, распахнув глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Белый коридор, убегающий в обе стороны, белая дверь прямо передо мной с надписью «Распределительная».
Сижу на неудобном красном пластиковом стуле, ярким пятном, выделяющимся на фоне стерильной белизны. Кроме меня, вокруг ни единой души.
Где это я? В больнице, что ли?
А как я здесь оказалась?
Вспоминаю этот несчастный вечер, лед под ногами, снег, сорвавшийся с крыши. Меня же придавило!
Испуганно шевелю руками, ногами, кручу головой. Все в порядке, ничего не болит! Цела! Аж чуть не прослезилась от радости.
Повезло! Мне просто невероятно повезло! Сколько случаев, когда сосульки людей губят, или снег машины проламывает? А я легким испугом отделалась! Везучая!
Сознание, видать, только потеряла, раз не помню, как в больницу привезли.
– Следующий! – опять раздается настойчивый голос, – время идет!
Я, что ли, следующая? Судя потому, что кроме меня в коридоре никого – да.
Поднимаюсь на ноги, только тут заметив, что на мне длинная белая ночная рубашка с шитьем по низу, и в добавок я босая.
Голыми пятками прошлепала к "Распределительной", внутренне негодуя на сотрудников медицинского учреждения, не предоставивших хотя бы одноразовых тапочек. Привели, бросили одну, и ушли с чистой совестью!
Постучавшись, толкнула дверь и заглянула внутрь:
– Можно? – в абсолютно белой комнате, без окон, за белоснежным столом сидела дородная женщина с ярко накрашенными губами и сильно подведенными глазами.
– Девушка, вы что творите? Давайте живее! Времени почти не осталось! – пухлым пальцем указала на песочные часы, стоящие рядом с ней. Пятиминутки. Половина песчинок уже ссыпалась вниз, образовав ровную горку.
Что у нас теперь время приема таким способом регулируется? Что это за клиника вообще? Сплошной беспредел! Ни тапок, ни должного внимания!
– Присаживайтесь, – нетерпеливо кивнула на стул, открывая тоненькую папочку, на которой было написано Светлана Иванова.
– Спасибо, постою, – подошла ближе.
– Как хотите, – фыркнула, окинув меня недовольным взглядом.
– Я бы хотела
