независимость Конго, оказал помощь в размере 10 млн. долларов лидеру Национального движения Патрису Лумумбе и направил техническую помощь, подкрепленную солдатами и офицерами. В июне 1960 года Лумумба неожиданно обращается за поддержкой к Бельгии, с которой тут же был заключен договор о военной и финансовой помощи. А 11 июля Моиз Чомбе провозглашает независимость провинции Катанга со столицей Колвези. Патрис Лумумба прячется в штабе войск ООН в Леопольдвиле. И уже 13 июля бельгийские «коммандос», под командованием генерала Гейсена, подавили мятеж конголезских солдат. В порт Матади, конечную цель маршрута советских кораблей торгового флота, вошли 4 корвета бельгийского военно-морского флота, а самолеты ВВС Бельгии бомбили сам порт…
Но вернемся снова назад, к нашим интернационалистам…
Темная ночь 18 июля 1960 года. Два транспорта советского торгового флота медленно входили в порт Матади. Вдруг ярко вспыхнули прожекторы боевых кораблей, пронзительно завыли сирены, раздались команды на французском языке. Были даже сделаны несколько предупредительных выстрелов артиллерийских орудий. Сидя в трюмах, около шестисот советских солдат ничего не понимали, только слышали выстрелы и разрывы снарядов около бортов. Бывшие с солдатами офицеры, с побелевшими от неожиданности лицами, твердили одно: «Сидеть тихо!». И только минут пять спустя, по корабельному радио раздается команда: «Подготовиться к высадке на берег! Соблюдать очередность высадки! Сопротивления не оказывать! Нас интернировали!» А кто тогда из простых солдат, многие из которых имели за плечами, за редким исключением, всего два класса образования, знал значение этого слова? Да никто.
Катера Бельгийских ВМФ переправили на берег всех советских военнослужащих, где их посадили в товарные вагоны и в сопровождении вооруженных бельгийских коммандос отправили в Леопольдвиль. Там пересадили всех на грузовики с тентами и везли через джунгли еще 300 километров.
Первое впечатление Яна Сперскиса от порабощенного Конго наверняка расстроило бы его замполита. «Я понял, что колониализм – хорошая вещь, – говорил он много лет спустя, когда вернулся на родину. – Роскошные дороги, дома, которые наши ребята могли видеть только в социалистических снах». Но о том, кому принадлежали эти дома, и в каких условиях живут в своих кишлаках африканские аборигены, он почему-то замалчивал. В прочем, простить это ему было можно. Он повторял эти слова только тогда, когда был пьян, да и то не часто.
Французская часть бассейна реки Конго во многом зависела от принадлежащего бельгийцам выхода к океану в виде железной дороги Киншаса – Матади. Но сделать они ничего не могли. Бельгийцы были их союзниками и совладельцами многих промышленных и алмазодобывающих компаний. Французы всегда мечтали иметь свой собственный путь к атлантическому побережью, который связывал бы Браззавиль, французский центр на Стенлипуле, с ближайшим океанским портом на французской территории. Но, несмотря на некоторые разногласия, стратегические вопросы
