н…
Мы-то десятый класс, нам все это первое сентября уже, мягко говоря, поднадоело. Одна радость – народ после каникул повидать. Так и ту отняли – назначили сбор накануне, тридцать первого августа. И зачем – сообщить, во сколько линейка первого. И вот в этом вся наша школа!
Так что увиделись мы еще вчера, все обсудили, всех рассмотрели. Моя старая подружка Светка Неелова рассказала, как плавала с родителями на теплоходе до Астрахани и обратно, Ольга Тезикова похвасталась новой стрижкой и макияжем «вырви глаз» – нашла куда в таком виде заявиться!
Дурацкое имя – Ольга. Никак его не сократишь: «Оля» – слишком скучно, а чтобы выговорить «Олька», надо особое усилие приложить, вот и получается все время «Ольга». А за что Тезиковой, спрашивается, такая честь, если она самым свинским образом сманивает у меня подругу?
Конечно, я знаю трогательную историю, как Светка и Ольга раньше жили в одном доме и крепко дружили, учась в младших классах. Потом почему-то их пути разошлись, и Светка подружилась со мной. В соседнем с моим доме жила ее бабушка, и я все мечтала, чтобы Светка поменялась с ней местами.
И в конце концов это произошло! Бабушка отправилась в двухэтажный дом с частичными удобствами, а Светка с родителями – в ее благоустроенную квартиру. «Решила дать молодым пожить нормально», – как сказали у меня дома. А мне все это было, честно говоря, до лампочки, я просто радовалась, что теперь даже в школу и обратно можно ходить вместе.
Но недавно, буквально в прошлом году, откуда-то снова выплыла эта Тезикова, и Светка, естественно, сразу переметнулась обратно. Формально мы, конечно, продолжали общаться, но все это было уже не то… И я с горя задружилась с Иркой Александровой. Пока еще мы общались вчетвером, но я предчувствовала – недалек тот день, когда мы благополучно станем дружить по отдельности. Они вдвоем, ну и мы соответственно.
– А еще, – продолжала Юлька, – будет новенький. Не знаю только, у нас или у «ашек».
Девчонки возбужденно загалдели, а я не поняла причин ажиотажа. Ну новенький, и что? Своих умников мало?
Оглушительно затрещал микрофон, кто-то громко сказал в него: «Раз, два, три». Всегда одно и то же, хоть бы что-нибудь другое для разнообразия выдали: стишок, там, прочитали или спели чего… Очень подошла бы песенка Винни-Пуха, например. Я представила, как директриса Римма Алексеевна с весьма подходящей ей фамилией Зленкова, высокая сухопарая дама с идеально уложенной высокой прической, говорит в микрофон не «Раз, два, три», а «В голове моей опилки», и захихикала.
Уже и речь началась, и все почтительно примолкли, а я никак не могла успокоиться. Отвлеклась, только когда вещание про славные традиции и тому подобную чушь закончилось и дело дошло до первоклассницы с перевязанным бантом колокольчиком. На крыльце нарисовался Серега Рогожкин, длинный сутулый очкарик из параллельного класса.
– Везде эти «ашки»! – проворчала Юлька.
Конечно, у нас такого представительного очкарика нет. Вернее, был один – Сашка Смирнов. Но, в отличие от Рогожкина, без очков и других видимых признаков интеллекта. Поэтому после девятого класса он нас счастливо покинул в компании других недоумков.
Все-таки в старших классах много плюсов. Я представила Аглаева, Пучкова, Дудинова и всех остальных за партами правильных и полезных заведений под красивыми названиями «Лесомеханический колледж», «Торговый лицей»…
От приятных мыслей отвлекла Светка, толкнувшая меня локтем со сдавленным хихиканьем:
– Смотри!
Я послушно перевела взгляд и тоже прыснула: Рогожкин, изо всех сил пытаясь поднять первоклассницу, тянул ее под мышки, но бедная девчонка все время выскальзывала из его рук. Высоченные гладиолусы били ее по лицу, грустно мотались ноги в белых колготках и черных лаковых туфельках.
А я вдруг вспомнила, как опрохвостилась на своей первой линейке. Тогда директором школы был мужчина, и меня отправили дарить ему цветы. Я послушно побежала и вручила. Возвращаясь, я никак не могла понять, почему все смеются, да и сам директор взял цветы как-то неуверенно, со смешком. А потом выяснилось, что я одарила букетом стоявшего рядом старшеклассника!
– «Ашки», – презрительно бросил Леха Крохин. – Ничего поручить нельзя!
Крохин занимался боксом и уж точно бы не подкачал, несмотря на совсем не гигантский рост, вполне оправдывающий фамилию, и отсутствие очков.
Рогожкин тем временем оставил свои бесполезные попытки, взял девочку за руку и повел ее вдоль шеренги школьников.
– Позор! – крикнул Крохин, когда трогательная парочка проходила мимо нашего класса.
– На мыло! – поддержал его Димка Пименов.
– Сила есть, ума не надо! – обиделся кто-то из «ашек».
– Зато мы учимся лучше! – пискнул
