давно это случилось? – спросил он у капитана.
– Около получаса назад, в одной из добывающих колоний на Кноросоме. Произошедшее сложно описать. Благо с этим отлично справится видеозапись. По подтверждённым данным, инцидент унёс жизни тридцати семи рабочих, находившихся на новой ветке добычи. По факту мы не знаем, что произошло в действительности и что стало с этими людьми. Также более сотни сотрудников оказались заблокированы в тоннелях. Взрывов, утечек или сейсмической активности не зафиксировано. Присутствовали некоторые помехи, из-за них видео незначительно и рябит, а в целом всё было… обычно, – чётко говорил Сухов, подбирая слова. – Система контроля уровня индивидуальных жизненных показателей рабочих не может установить связь с тридцатью семью передатчиками. Те будто испарились, перестали существовать, или словно их и не было вовсе. Как и несколько единиц техники. Всё просто пропало в мгновение ока. Впрочем, вы и сами можете это лицезреть… – с некой опаской в голосе закончил капитан.
Пока Сухов рассказывал о случившемся, Гринер пристально смотрел на происходящее в записи. Она была непродолжительной – буквально пятнадцать секунд. Однако то, что на ней оказалось запечатлено, крайне интриговало и радовало Григория. Он словно знал или видел в ней то, чего не знал и не видел Сухов.
– Камеры наблюдения, которые не вышли из строя в момент инцидента, и зафиксировали это… явление, – сделал паузу Сухов, собираясь с мыслями и мужеством, чтобы закончить доклад. – Почему-то мне кажется, вы знаете, что произошло… – озвучил он свои мысли с опаской.
Но Гринеру уже не было до собеседника никакого дела. Капитан терпеливо дожидался его внимания. Григорий уже в который раз пересматривал видеозапись, а именно – один особенный момент. Несколько секунд, что вызывали наибольший интерес, по его мнению. Много рабочих в индивидуальных костюмах для глубинной добычи в неблагоприятной среде: одни налаживали работу оборудования, другие управлялись с техникой, кто-то просто стоял и разговаривал. Все занимались своими делами. Система освещения комплекса не оставляла затенённых участков, и на видео детально можно было разглядеть буквально всё. Подземная жизнь в шахте шла своим чередом, а всего через мгновение картинка менялась, грубо и нелепо, словно неудачный монтаж неопытного редактора.
Всё, что прежде отображалось в записи – люди, техника, оборудование, опорные конструкции, стены из грунтовых пород, – всё исчезло. Вместо них камеры видеонаблюдения фиксировали неизвестно откуда появившуюся металлическую плиту. Рядом с ней, в воздухе вокруг, еле различалось слабое фиолетовое мерцание, постепенно сходящее на нет. Эта смена картинки происходила неуловимо быстро, не оставляя возможности разобрать, что же случилось на самом деле.
Гринер пересматривал этот момент записи вновь и вновь, в поисках чего-то, что он мог упустить. Однако ничего нового так и не заметил. Лишь неизвестная массивная плита, отдалённо напоминавшая обшивку
