ительницей Лазаревской Людмилой Ивановной мне была привита на всю оставшуюся жизнь любовь к русскому языку и литературе.
В тот же год поступил в музыкальное училище на дирижёрско-хоровое отделение. Обучение пению здорово помогло в годы службы в армии, где на каждом параде, в дождь, мороз и жару, запевал я песню «У солдата выходной». За что получил сорванный до хрипа голос, несколько отпусков и, в нагрузку, зависть обделённых сослуживцев и ненависть обойдённого замполита.
После армии перевёлся в ГМУ им. Гнесиных, которое и окончил в 1984 году. Во время летних каникул подыгрывал в разных коллективах, в том числе у народного артиста СССР Махмуда Эсамбаева. Был распределён в Сочи, но пренебрёг фешенебельным курортом и вернулся в родные пенаты. Работал в областной филармонии и музучилище, писал стихи и песни, печатался в местных газетах.
Вернулся в 1986 году в Москву, в ГМПИ им. Гнесиных, который и окончил в 1991-м. Общался много и плодотворно с творческой элитой: Булат Окуджава посоветовал мне рассердиться на себя, Юрий Саульский – настраиваться побыстрее, а Сергей Юрский – уносить за собою грязную посуду на мойку. Все эти заветы я потом успешно воплотил в жизнь.
С 1989-го работал преподавателем в Гнесинке, а с 1990-го – и в Институте. Играл в ансамбле «Фонограф» под управлением Сергея Жилина, писал песни, снимался в кино.
Увёз семью из России в 1992 году в Гондурас. Вначале работал в Национальном оркестре и университете, а в 1994-м основал школу музыки «Москва» и открыл с партнёрами джаз-бар «Фламинго». Обиженный директор оркестра заявил о моих угрозах убить его и написал донос в «мигру» с требованием немедленной депортации. Донос подписали почти все мои коллеги по работе в оркестре. Помог выбраться из щекотливой ситуации новый министр культуры – доктор Родольфо Пастор Фаскель.
Ездил по Центральной Америке с сольными концертами, выпускал кассеты и компакт-диски с обработками этномузыки и собственными композициями. В 1999-м, после разрушения экономики Гондураса ураганом «Митч», работал волонтёром ООН. Побывал во всех уголках страны с различными гуманитарными миссиями.
В этом же году перебрался в Панаму, где продолжил работу с автохтонной музыкой. Начал писать книгу «По банановым республикам без охраны», в которой рассказал о своих приключениях в этих республиках и традициях населяющих их народов. Отдельные главы книги опубликованы в альманахе «Парк Белинского» за 2014 и 2015 годы. Издал её целиком только в 2015-м, а запустил в продажу в электронном и печатном виде ещё позже. В марте 2021-го выставлял эту книгу на ярмарке «Нон-фикшн» в Гостином Дворе.
С той поры работал в нескольких дивных странах и всегда успевал вовремя сматываться из них, как, например, в 2013-м году из Таиланда, а в 2018-м году из Мьянмы. В апреле 2021-го вступил в ряды ИСП, с которым подготовил к изданию сборник занимательных рассказов под названием «Ваша Раша».
Часть первая
Аристократы деревни Дворнягино
Моросил заунывный и холодный октябрьский дождь…
Деревенька Дворнягино, с одной стороны прижатая соломенными крышами амбаров к голым суглинистым полям, а огородами сползшая в хиленький ручей, запиралась на зиму сама в себе наглухо. Только жидкий дым из худых печных труб да тусклый свет в грязных, подслеповатых окошках напоминали о людях, ещё живущих здесь.
Барский дом, стоящий на пригорке в окружении вековых лип, в результате пролетарской революции и последовавшего за ней обобществления давно опустел. Во всех смыслах. Под натиском стихий он лишь покорно прогибался худой крышей и осыпался крошками упрямого кирпича.
Колхозники давно растащили из усадьбы по дворам всё, что можно было увезти на телегах и отволочить волоком. Дворы их, однако, краше от этого не стали, а вот барский дом в результате набегов теперь выглядел как единственный гнилой зуб в широко улыбающемся рту старой крестьянки.
Корреспондент областной газеты «Знамя труда» Иван Борзов, долговязый очкарик с пронзительным взглядом, прибыл в Дворнягино по заданию редакции с целью описать достижения колхозников в только что завершённом аграрном году.
Газик председателя колхоза, любезно подбросивший журналиста от железнодорожной станции в деревню, взвыв от натуги, выбросил залп грязи из-под задних колёс и, мотаясь по колеям, как пьяный мужик, укатил куда-то дальше.
Борзов приложил ладонь к пылавшей с утра от жара голове, брезгливо, двумя холёными пальцами, счистил с галифе и кожаной куртки то, что набросал на прощание автомобиль, и осмотрелся…
Налево, чуть поодаль, кривилась улица с увязшими по пояс в земле бревенчатыми домами. На пригорке справа, за каменной аркой, вытянулся ещё один, двухэтажный, старого кирпича, с пустыми глазницами окон.
А прямо перед ним шевелила клочками облупившейся краски контора, бывшая когда-то флигелем, где жил выписанный из столицы агроном. Со слеги
