интеллектуальной издательской системе Ridero
Нормальный ребенок
Соня никогда не спрашивала родителей о березе: сколько дереву лет и как давно оно посажено или выросло само рядом с их деревенским домом. Береза была чуть кривобока и верхушкой почти сравнялась с домом. Соня сохранила в памяти самые ранние детские воспоминания, в которых дерево молчаливым гигантом осеняло все вокруг. Семейное дерево. Березу так никто не называл, но Соня полушутя награждала этим званием исполина.
Самое приятное летом в солнечную погоду с утра – забраться на пологую крышу сеновала, сидеть или лежать и слушать с закрытыми глазами как ветер шумит в кроне. Ветер заплетается в ветках и перебирает зеленые монеты листьев. Кажется, береза говорит с Соней. Что говорит, не ясно, но это язык чувств, эмоций, он не всегда доходчив, а вот язык взрослых понятен и прямолинеен.
Вот и сейчас мать крикнула:
– Соня, ты где?! Завтракать! Неужели убежала? А, вот ты где. Слезай, пошли завтракать. Что ты как маленькая.
– Мам, ты так часто говоришь об этом, что я с каждым разом все больше в это не верю.
Соня ловко спустилась с крыши в окно сеновала, затем пробралась по пустой сеннице и оказалась в коридоре, где ее встретила мать.
– Я говорю, что маленькая, потому как ты вечно везде лазишь, как мальчишка. Ладно, иди. Мой руки. Садись за стол.
– Доброе утро, – сказала дочь, войдя в зал.
– Доброе, – ответил отец.
– Приятного аппетита.
– Спасибо.
– Вот ты посмотри на нее, – с досадой вымолвила мать.
– А в чем дело, Валь? Опять с грязными руками за стол?
– Леш, да причем здесь это. Ей уж сколько лет?
– Знаю… Знаю… Но, видимо, время не пришло.
Соня завтракала, уплетая за обе щеки творог, и делала вид, что не о ней говорят. Нет, конечно, ясно, зачем они завели эту шарманку. Во-первых, это «больная мозоль» мамы. Во-вторых, не в молчании же сидеть за столом. Молчание угнетает. А, в-третьих… А, в-третьих… Соня не успела придумать следующую причину, так как отец обратился к ней:
– Ничего, вот влюбишься в шестнадцать в какого-нибудь мальчишку, и все изменится.
– Хм, не скоро. Еще три года.
– Три года быстро пролетят. Не заметишь.
– И все-таки, – настаивала Валентина. – Какой-то ты неправильный ребенок.
Алексей неодобрительно глянул на жену и в довесок к взгляду прибавил:
– С ума сошла, женщина. Замечательный ребенок. Нормальный. Две ноги. Две руки. Посередине – бантик.
– Я не ношу бантиков. Ненавижу, – возмутилась Соня.
– Знаю. Ты только в детском саде носила. И всегда теряла.
В общем, родители у меня странные, вновь заключила Соня, с одной стороны они меня любят, с другой стороны, жалуются на какую-то непонятную неправильность. Сама Соня этой неправильности не ощущала, поэтому считала, что все в порядке. Конечно, все правильные девочки записываются в кружки, например, кройки и шитья, танцев. Соне это показалось скучным, и она заявила, что пойдет в кружок по восточным единоборствам, или как там эта школа правильно называется?
А, обрадовалась Соня, вспомнив, когда закончила завтракать. В-третьих, родители любят учить тех, кто их младше, то есть «читать мораль», и время завтрака, обеда и ужина как нельзя лучше для этого подходит.
Ненавижу бантики!
Она вышла в коридор и посмотрела на закрытую дверь сенницы, решая, чем заняться дальше. Родители ее не сильно загружали, вот и сегодня, возможно, вечером или после полудня они что-нибудь придумают для нее, какое-нибудь дело.
Можно, решила Соня, опять залезть на крышу и немного полежать, прикрыв глаза, послушать пение ветра. Солнце еще не успело накалить кровельное железо. В общем, начавшийся день оказался неопределенным. Его детали, если так можно говорить, витали в летнем воздухе и не торопились проявлять себя. Что ждет – неизвестно, поэтому это самое прекрасное в летних каникулах. Ничего не понятно, ничего не запланировано, и ты в предвкушении сюрприза. А вдруг!
Соня, пробравшись по сеннице, вылезла на крышу, легла и закрыла глаза. Ветер осторожно играл листьями. К шелесту листвы примешивались звуки деревни: квохтанье домашней птицы, лай собак, разговоры людей.
Она открыла глаза и повернулась на бок. По деревенской дороге шел мальчик. Она много раз видела его, не знала только, как зовут. Он, кажется, водил дружбу с местными и приезжими пацанами, которых Соня тоже видела.
Она
