style="font-size:15px;"> – Понимаю-понимаю, мой фюрер. Я всего лишь хотел уточнить. Кое-кто из генералов, некий узкий круг лиц, действительно знал о предстоящем покушении, но уверен, что готовил его и разрабатывал план проникновения в «Вольфшанце» с миной в портфеле сам Штауффенберг. А вот кто его вдохновлял, гарантируя осуществление государственного переворота… Конечно, полковник поведал бы нам об этом подробнее, если бы только генерал Фромм не поспешил со своим преступным самосудом.
– Генерал Фромм, – проскрипел зубами фюрер. По выражению его лица видно было, как ему горестно и противно вспоминать об этом человеке. – Однако самим заговором этот негодяй не руководил. Нет, только не Фромм. Этот не способен. Знал, догадывался, выжидал, молчаливо поддерживал – да, согласен…
Услышав это, Кальтенбруннер хищно улыбнулся: вот теперь самое время пройтись «ударом кобры» и по адмиралишке.
– Точно так же выжидал и наш Канарис.
– Да не был этот… Канарис руководителем, – появилась на лице фюрера гримаса презрения. – Уже хотя бы потому, что не способен планировать подобные операции или вообще кем-либо руководить.
– Типичный кабинетный оппозиционер, – в тон ему, заискивающе подыгрывая, произнес шеф СД. – Такой склонен ворчать, настраивать людей; в пику существующей власти выдавать какую-то информацию нашим врагам. Но он не диверсант, он не способен хоть на какое-то участие в покушении. Что, однако, не оправдывает его как одного из руководителей заговорщиков, – поспешно добавил Кальтенбруннер, встретившись с недоверчивым взглядом фюрера.
– Вот именно, не оправдывает, – проворчал фюрер и, по-старчески пожевав челюстями, незло проворчал: – Поэтому арестуйте его, Кальтенбруннер.
– Арестовать?! – опешил шеф РСХА. – Прямо сейчас? Это… приказ?
– Такого человека оставлять на свободе нельзя, слишком уж много у него связей и слишком уж велика опасность того, что он попытается скрыться, – усталым голосом проговорил Гитлер.
Обергруппенфюрер прокашлялся и взволнованно переступил с ноги на ногу, словно собирался уходить, но никак не мог решиться.
– Что должно послужить основанием для его ареста? – задавая этот вопрос, начальник РСХА отдавал себе отчет в том, что именно его слова послужили толчком для принятия фюрером решения вновь взять адмирала под стражу.
– Моего приказа уже недостаточно, чтобы арестовать Канариса?! – изумился Гитлер.
– Вполне достаточно, особенно если это уже… приказ.
– Тогда в чем дело?
– Я всего лишь говорил о какой-либо юридической зацепке. Но поскольку последовал ваш приказ, мой фюрер…
Кальтенбруннер направился к двери и уже готов был покинуть личное купе-кабинет фюрера, когда тот вдруг остановил его.
– Пожалуй, вы правы, Кальтенбруннер.
– В чем, простите? – спросил обергруппенфюрер, опасаясь, как бы Гитлер не увлекся своим
