оздний вечер. В старой таверне «У черта на рогах» небывалое оживление. Само название этого пивного заведения говорило о том, что трактир находится на забытой богом окраине, в нескольких милях от густонаселенных городских улиц, у подножия невысокого холма. Над одноэтажным пристанищем заблудших душ склонили свои причудливые когтистые ветви старые дубы: они, полузасохшие и испещренные короедами, напоминали ночью больших рогатых демонов, караулящих при свете луны запоздалых посетителей – кажется, одно неверное движение или слово и эти древние создания захватят тебя в плен и замуруют в пустующие дупла.
Если сюда забредет чужак, он сразу заметит – слабакам и неженкам тут не место. Здесь крепкое словцо – в почете, а жалкий и пьяный вид – отнюдь не недостаток, а скорее преимущество. Самые яркие отбросы общества смогут здесь почувствовать себя королями мира, завоевать своими ораторскими способностями симпатии всех тунеядцев и оборванцев, всех глупцов и грязных дельцов, всех воров и шарлатанов. Слуги, вырвавшись из-под хозяйского надзора, с радостью напивались до потери пульса, забывая на один вечер о своем рабском труде и своей тяжелой жизни. Бездомные грелись у огня, пожирающего в камине поленья, остальные играли в кости или ввязывались в драку из-за какой-нибудь ерунды. Бродячие художники и музыканты творили здесь свои лучшие шедевры и приносили их в народ, да и поэтам было где разгуляться – тем для их творчества тут было предостаточно, ведь именно здесь было самое сердце народа – настоящая жизнь, без напыщенных титулов и прикрас этикета, без ненужных лицемерных улыбок.
Привилегированный класс обходил, точнее, объезжал в карете эту таверну десятой дорогой: аристократы никогда не ходили своими ногами, не дай бог выпачкать свои начищенные слугами ботинки в пыли!.. Но тут находили приют куда более ценные люди – те, что сами того не подозревая, правили этим миром – они строили мосты и больницы, дома и магазины, мостили дороги, добывали уголь, управляли ткацкими станками, кузницами и пекли хлеб. Их руками делалась самая тяжелая и грязная, но и самая полезная для общества работа. Жаль, что оплачивалась она несправедливо.
– Ну, наконец-то в нашем городе хоть что-то интересное происходит! – обняв кружку эля, воскликнул Виктор, сын трактирщика. Это была уже восьмая кружка, поэтому его голова, более не в состоянии держать равновесие, лежала на грубо сколоченном деревянном столе. Он был влюблен – но без взаимности и поэтому решил напиться, чтобы вытравить из мыслей ту самую особу, из-за которой он так отчаянно страдал.
В полутемном зале, освещенном восковыми свечами, прокатился гул возмущения.
– Посмотрел бы я на тебя, если бы ты стал очередной жертвой этого психопата! – произнес Томас Гордон с ухмылкой. Он работал в замке лорда Дугласа в должности главного конюха.
Виктор, почесав свою лохматую рыжеволосую шевелюру, которая давно не видела расчески, приподнялся на локоть и, вперив в Томаса ироничный взгляд, произнес с интонацией:
– Больно я ему нужен!.. А вот ты в его вкусе! – он раскатисто рассмеялся, обнажив ряд неровных желтых зубов. – Он пьет кровь только у стариков! – не без удовольствия прибавил он.
– Ничего, скоро и до тебя доберется! – огрызнулся Томас. – Тем более, среди молодых тоже есть жертвы… – он насупился и отвернулся от Виктора. Он был очень обижен его словами. Себя-то он вовсе не считал стариком. Ему едва перевалило за сорок, но у него была взрослая двадцатилетняя дочь Анна: единственная отрада после смерти горячо любимой жены.
– Томас прав, – теперь всеобщим вниманием завладел сам хозяин таверны – Гаррис Колтон. – Жертвой этого безумца вчера стала молодая девушка, которая поздно вечером возвращалась от подруги домой. Всего лишь двадцать метров, бедняжке, оставалось пройти до своего дома, но последний вздох ей суждено было испустить на пыльной дороге возле куста сирени. Там, за этим кустом, убийца, очевидно, и поджидал ее. Следы от зубов на шее, засохшая струйка крови, обескровленное лицо, с застывшими удивленными глазами, в которых будто читалось: «За что?». Почерк убийцы все тот же.
В зале все вздрогнули – некоторых даже передернуло от ужаса.
– Не иначе, как сам дьявол у него в братьях ходит, – послышалось среди людей.
Томас, слушая своего друга, с тревогой посмотрел на свою дочь, которая чуть в стороне на подоконнике читала книгу. Она склонила голову поближе к толстой свече, чтобы лучше было видно строчки, и жадно глотала их вместо еды, на которую вечно не хватало денег. Книгу она стащила на время из библиотеки своей хозяйки. Впервые в жизни он каждый вечер стал приводить дочь сюда из страха перед убийцей, ведь молодым и незамужним девицам тут не место; в городе нравоучительные моралисты полагали, что позор любой женщине посещать подобное заведение – «рассадник греха», как они любили выражаться. Тут заводились сомнительные знакомства, а злоупотребление выпивкой порою доходило до драк и даже убийств. Но после того как в городе объявился странный убийца, он боялся оставлять Анну одну. Она ночевала на чердаке в доме у своей хозяйки миссис Флеминг,
