рону детской площадки на Бейбл-лейн, где Эбби договорилась встретиться с Ноэлем.
Грейси думала, что лучше б им встретиться днем, а не вечером. Ни ей, ни Эбби не разрешалось выходить из дому так поздно, тем более в учебный день, и если родители Грейси прознают, что ее не было дома, то просто оторвут ей голову. Но она дала Эбби обещание, а сама Эбби всегда была готова ее поддержать. Вступалась за нее перед Тарой и ее подружками, когда те цеплялись к ней из-за того, как она одевается… В прошлом году, в пятом классе, взяла на себя вину, когда миссис Морено застукала их за списыванием, хотя виновата была Грейси… И всегда поддерживала ее музыкальные увлечения.
Эбби – просто классная подруга. И отправиться с ней на встречу с Ноэлем было последним, что она могла для нее сделать.
Грейси огляделась по сторонам, зябко обхватив себя за плечи. Днем они частенько бывали на этой детской площадке. Эбби уверяла, что и познакомились-то они именно здесь, катаясь на карусели, хотя Грейси была уверена, что произошло это в школе, на обеде. Но как бы там ни было, они торчали здесь часами, когда были помладше, – качались на качелях, съезжали на попе с горки, тут же забираясь обратно прямо по спуску, хотя полагалось подниматься по лесенке. И даже когда немного подросли, по-прежнему тусовались тут, болтая про школу, музыку, мальчиков, книги – да про всё на свете. Просто болтали и болтали. Иногда делили на двоих пакетик «Скиттлз» или «Ризис»[1], или (когда мама Эбби категорически запретила той ежедневно есть конфеты) сочное хрустящее яблоко.
Однако вечером эта детская площадка виделась в совершенно другом свете. Поблизости находились только два уличных фонаря, и сооружения на площадке отбрасывали длинные жутковатые тени. А единственными звуками были лишь поскрипывания карусели под особо сильными порывами ветра. Днем этот скрип казался довольно забавным – ребятня раскручивала эту штуковину еще сильнее, отчего звук становился еще более пронзительным. Но теперь это заунывное поскрипывание казалось неприятным, даже зловещим, и у Грейси от него по спине бежали мурашки. Кое-где на земле лежали заплатки снега, бело-голубые в окружающей мгле.
Металлическое сиденье качелей было невероятно холодным, и Грейси казалось, что она вот-вот отморозит попу даже в теплых толстых штанах. Она поерзала, пытаясь по возможности подсунуть под себя полы куртки.
– Есть что? – наконец спросила она.
Эбби опять глянула на экран, на миг осветивший ее личико.
– Нет, – отозвалась она несколько упавшим голосом.
– Надо идти, Эбби. Он наверняка просто не смог.
– Угу. – Та кивнула, тоже слегка поежившись, причем разочарование в ее голосе казалось едва ли не осязаемым. – Пошли.
У Грейси возникло чувство, будто Эбби вот-вот расплачется. У той уже три дня только и разговоров было, что про сегодняшний вечер, – она была в полном восторге, что наконец-то встретится с Ноэлем. Ладно, утешить подругу можно будет и позже, но теперь пора двигать домой, пока они окончательно не превратились в сосульки. Спрыгнув с качелей, Грейси протянула руку Эбби, оказавшись при этом лицом к парку неподалеку. Темные деревья надежно скрывали за собой городские огни.
При виде высокой фигуры, шагающей в их сторону по тянущейся от парка тропке, Грейси даже вздрогнула. Мужчина двигался как-то странно, будто с опаской, и она сжалась; в голове промелькнула совершенно неожиданная мысль: «Он не хочет, чтобы мы его услышали». Ей понадобилась еще секунда, чтобы осознать, что она не может различить его лицо – не из-за темноты, а потому что на нем лыжная маска с дырками для глаз.
Но в этот момент он уже двигался куда быстрее.
– Эбби… Беги! – выкрикнула Грейси, хватая подругу за рукав.
Та нерешительно застыла, но Грейси, все еще крепко держа Эбби за руку, бегом потащила ее в сторону улицы. А когда бросила взгляд вбок, мужчина оказался уже куда ближе, так быстро перебирая ногами, что они смазались в одно размытое пятно. На бегу ее разум отметил сразу несколько мелких деталей. Какой-то маленький предмет у него в руке – что-то белое. Его глаза, поблескивающие в темноте и сузившиеся, когда он погнался за ними… Их длинные тени, взявшиеся за руки, на темной тропе… Более крупная тень, нависающая над ними, настигающая их…
Эбби прибавила ходу. Она всегда была лучшей спортсменкой, быстрей и сильней, чем Грейси. И теперь это уже она тянула за собой Грейси, а не наоборот.
Ведущий на улицу проем в ограде был уже совсем близко. Оттуда оставался лишь короткий рывок ко все еще работающей бензоколонке через дорогу – и они в полной безопасности.
И тут откуда-то с улицы, взревев мотором, к ним устремился темный фургон. Скрипнув тормозами, ударился передними колесами о бордюр тротуара прямо перед ними, перекрыв выход. Распахнулась дверца, и из него выпрыгнула еще одна темная фигура. Тоже в лыжной маске.
Грейси
«Ризис» (
