речника, вышедшего на пенсию. Он прощал Петровичу его постоянные попойки на берегу, знал, что на реке тот капли в рот не возьмет.
Оставшись наедине с девицей, Градоверов вдруг почувствовал себя неуверенно. Перед его глазами неожиданно всплыло лицо Ольги. Он не был готов к полноценному сексу с этой опытной женщиной.
Она же так и вилась вокруг него.
– Ты напряжен, дорогой. Расслабься.
– Подожди, Мари, мне надо выпить. Где тут бар, не знаешь?
– Прямо перед тобой, в мебельной стенке.
Градоверов выпил сто граммов.
– Тебе надо принять душ, дорогой, – промурлыкала девица. – Хочешь, сделаем это вместе?
– Нет!
– Ты стесняешься?
– Знаешь, – решился Градоверов. – Я не уверен, что смогу быть с тобой.
Барышня изобразила изумление.
– Почему?
– Видишь ли, я нормальный мужик, но сегодня мне пришлось пережить такое, что слишком уж сильно ударило по нервам.
– Понимаю. Бывает. Я помогу тебе. Иди в душ. Я займу второй. Встретимся в спальне.
Градоверов подчинился.
Душ подействовал на него отрезвляюще, но этот факт еще больше усугубил положение, и без того незавидное. Женщина была красивой, привлекательной, доступной. Желание отдалось внизу живота, а вот главное достоинство никак не желало напрягаться.
«Черт! Это же надо так опозориться?! Завтра надо мной вся усадьба смеяться будет. Не в глаза, конечно, но что это меняет? Остается надеяться на мастерство Мари, иначе позор», – подумал Аркадий Максимович.
Он вышел из ванной, прошел в гостиную. Женщины там не было. Градоверов прямо из горлышка принял изрядную дозу водки. В голове зашумело, но больше ничего не произошло. Московский гость готов был выть от бессилия и ярости на свою неспособность.
Из спальни раздался голос Марины:
– Дорогой! Я здесь.
– Иду.
Он вошел в спальню и увидел на огромной высокой кровати совершенно голую женщину.
– Иди ко мне! – позвала она.
Градоверов опустил руки и стоял столбом.
– Надо же! У нас действительно серьезная проблема, – воскликнула женщина. – Что ж, мне придется поработать. Ложись, дорогой.
– Но ты видишь, я не смогу.
– Сможешь, да еще как. Ложись на спину, расслабься и закрой глаза.
Он повиновался, прилег на центр кровати, закрыл глаза. Марина начала ласкать его. Она делала все профессионально, но, увы, бесполезно. Инструмент Градоверова не набирал нужной твердости.
Аркадий Максимович открыл глаза, оттолкнул от себя женщину.
– Все! Сейчас ничего не будет, не получится. Ты спи, а я пойду в гостиную. А хочешь, можешь совсем уйти. Получишь наслаждение с кем-нибудь другим.
– Ну уж нет, дорогой, рано ты сдаешься.
Он повысил голос:
– Я сказал все!
