p>Всегда засиживаюсь допоздна. Молчком. Все вопросы в голове. Ушёл лишь тогда, когда Большая Медведица с помощью ковша запрокинула себе ночь за шиворот. По дороге домой они неспешно скрылись обе.
Поспал всего два часа. И вот он. Тот самый. Звонок. Снова убийство.
Задолбали.
Круизный теплоход. У себя в каюте найден мёртвым немалоизвестный бизнесмен Кирилл Андреевич Шифер. Туловище на кровати. Ноги на полу. Височная доля тю-тю. Пистолет в районе правой руки. Но не в ней, что логично.
Самоубийство?
Улыбаюсь и верчу головой в стороны.
У убитого на правой руке нет четырёх пальцев. Только большой. И это случилось не сейчас. Давно.
Нанял меня кто-то из представителей Шифера. Полиция дала добро. Я уже давно верчусь в своём поприще. И благодаря великолепным результатам легко позволяю себе отклонять любое неинтересующее меня дело.
Я согласился.
Отправился тут же. Собрал чемодан: всякие детективные примочки, чёрный смокинг – для детектива самое оно, шляпа – на всякий случай, бутерброды – в дорогу, и яйцерезка – для пыток. А также не забыл про пистолет. Magnum S & W500 с 21-сантиметровым дулом – детектив всегда должен быть соблазнителен для женщин.
Дорожный костюм на мне. В путь. До теплохода десятки километров. Можно было сначала по дороге, затем по воде. Я решил сразу по воде. Благо расположение реки позволяло это. Вода была прохладная. К наступлению вечера стала совсем холодная. В середине пути решил перекусить. Вскоре возобновил путь. Вдали завиднелись огни теплохода. Он стоял в ожидании меня. На палубе кто-то находился. Заметив меня, замахал рукой. По комплекции догадался, кто. Это был звонивший в полицию. Мне рассказали про него и назвали фамилию – Бочёнкин. Он служит охранником на этом маленьком судёнышке.
– Андрей Арсеньев? – протягивая мне руку из бочки. Казалось, будто кто-то в шутку натянул униформу на деревянную винную бочку. Но перед этим, конечно же, засунув в неё человека. – Бочёнкин Анатолий Викторович. Это я звонил в полицию.
Макушкой он доставал мне до носа. Волосы чёрные, короткие, на висках аккуратно подстрижены. Лицо круглое, доброе. Верхняя губа украшена тоненькой полосочкой усов. Прямо над самым ртом. Похоже, Бочёнкин старательно каждый день выбривает её под носом, а снизу ножницами, чтобы не лезли в рот. Не исключено, что ему даже приходится прибегать к щипчикам, очень уж эта полосочка смахивала на обдерганную бровь. Это был редкий случай заблудившейся моноброви. Цветом она была не чёрная, как волосы на голове, а скорее каштановая, коричневая по-простому. Будто он только что выпил какао.
Всё это время Бочёнкин стоял с протянутой рукой и пялился на меня, пока я, не обращая на него внимания, снимал с себя дорожный костюм. Он весь промок. Я сбросил его на пол и остался стоять в чём мать родила.
– Моя каюта готова? – беря с пола чемодан. – Мне нужно переодеться.
– Э-э… да, да, идите за мной.
С чемоданом в руке, высоко задрав подбородок и махая писюном, я последовал за сконфуженной спиной Бочёнкина под доносившееся где-то с палубы:
– Да чтобы я!.. ещё хоть раз!.. бросил якорь!.. из-за какого-то хуя!
Бочёнкин привёл меня к двери, вставил ключ, провернул, и теплоход пришёл в движение. Каюта была ничего так, с уютом. В правом, дальнем от двери, углу стояла кровать с прикроватной тумбочкой и зеркалом, в левом углу – столик со стулом, а в следующем, слева от двери, висела перекладина с вешалками для одежды – одно плечико облачилось в халат. По центру стены, напротив входа, имелось круглое окошко с видом на палубу. И всё. Я выразил желание не откладывать осмотр тела до утра и заверил моего нового товарища, что дорога меня ничуточки не вымотала. Быстро привёл себя в порядок: костюм, расчёска и маузер. Бочёнкин не захотел присутствовать при моём одевании и остался за дверью. За это время я задал ему кое-какие вопросы и узнал, что на теплоходе обустроены восемь кают, разделённые пополам коридором, один конец которого ведёт в столовую, а второй – на палубу. У входа в столовую друг напротив друга располагаются два туалета: один мужской, а другой… сами догадаетесь. На палубе, в стороне от единого сооружения из кают и столовой, одиноко стоит рулевая рубка. Что касается людей, то сейчас на судне находятся одиннадцать человек, исключая меня и убитого: шесть из них пассажиры, один охранник – Бочёнкин, один повар, два музыканта и штурман – он и есть капитан и владелец теплохода.
– Это он так разозлился на меня? – спросил я, выходя из каюты с детективным чемоданчиком в руке.
– Да. Но не обращайте внимания, он всегда не в духе.
Я двинулся за провожатым. В коридоре царила тишина.
– А как все отреагировали на случившееся?
– Шок,
