Около палаток нет очередей. Ни в одной стране мира вы не увидите такого праздника жизни. Но так ли всё было идеально в советском обществе? Сегодня я вам покажу другой Советский Союз. Советский Союз глазами маленького мальчика, школьника начальных классов обыкновенной московской школы. Вы увидите его взгляды на жизнь, его рассуждения, его переживания и радости. Вы увидите жизнь маленького человека в огромной среде под названием Советский строй.
Изначально книга задумывалась, как сборник юмористических рассказов из жизни маленького непоседы, его приключений в школе, основанные на моих личных воспоминаниях. Каждая глава – это отдельный рассказ со своим сюжетом. И называться она должна была «Мои школьные рассказы». Но по мере прибавления новых глав строение книги преобразилось, поменялся и мой взгляд на ход повествования, и я решил объединить все рассказы в одну повесть. И дать ей новое название – «Приют непослушных детей». С целью не обидеть никого из ныне живущих персонажей описанных событий все имена и фамилии героев изменены. Любое их совпадение – чистая случайность.
Глава 1
А вот и я! Или откуда я взялся!
– Дедушка, почитай мне сказку!
Я уже битый час ёрзал на диване и совершенно не знал, чем себя занять. Время было уже около одиннадцати вечера. Обычно, я уже давно спал в это время, но сегодня спать не хотелось совсем. В таких случаях часто выручали сказки. Сказки я просто обожал. Особенно спектакли, когда их читали по радио. И сейчас был просто великолепный повод упросить деда почитать мне сказку.
Дед, кряхтя, встал с дивана, и направился к письменному столу за книжкой.
– Я тебе сколько раз говорил, сам читай сказки!
– Да там непонятно написано! – схитрил я, поглядывая, что за книжку сейчас выберет дед. Читать я, конечно, умел. Мне было пять лет, и читал я совершенно свободно, но засыпалось на много лучше, когда сказки читал кто-нибудь.
Дед взял книгу, натянул на нос очки. Одна дужка у очков была сломана, и он сделал её из басовой гитарной струны. Я посмотрел, что за книгу взял дед. Ого, это моя самая любимая – «Страшный рассказ» Чарушина. Это про двух мальчиков, Шуру и Петю, которые остались одни в дачном домике, и к ним забрался ёжик. Дед в очередной раз поправил вечно спадающую дужку из струны и принялся читать.
«Когда стемнело, Шура и Петя сами умылись, сами разделись и легли спать в свои постельки».
Сами умылись и сами разделись! Это дед всегда подчеркивал особенно. САМИ!
– Это надо же, какие хорошие мальчики! Сами умылись и сами разделись! – воскликнул дед. – А тебя, обалдуя, нужно самого раздевать и умывать. Ничего из тебя не выйдет! В детдом тебя надо сдать! Или в детскую комнату в милиции! Вот там узнаешь!..
В процессе чтения сказки дед распалял себя всё больше и больше. Он на полном серьёзе был убеждён, что для того, чтобы стать настоящим человеком, нужно обязательно пройти детдом, а ещё лучше колонию для малолетних преступников. Хотя сам в детдоме никогда не был и в тюрьме тоже не сидел. Я даже помню, как он куда-то звонил по телефону, справляясь о возможности сбагрить любимого внучка в места не столь отдалённые.
–Ах ты, мать честная, такие хорошие мальчики и одни остались! – не унимался дед, с досады хлестая пальцами по страницам книги.
В конце концов, чтение сказки всегда заканчивалось одним и тем же – дед доставал ремень, складывал его пополам, дабы я навсегда усвоил урок, что раздеваться и умываться перед сном следует только самому.
Лежа в кровати и почесывая ушибленные места, я начинал предаваться философским размышлениям. Ну, например, откуда я взялся? Наверное, нет такого ребёнка на Земле, который не задавался бы вопросом, а откуда он, собственно, возник на этом свете? Кто-то был убеждён, что его нашли в огороде, кого-то принёс аист, в нашей же семье преобладало мнение, что меня купили в магазине. Правда, сколько я не гулял по улицам своего района, но магазина по продаже детей я так и не видел. По всей видимости, магазин находился где-то далеко в центре, и туда нужно было ехать на метро.
Нет, я, конечно, прекрасно знал, что с начала в утробе матери зарождается нечто похожее на головастика, затем оно медленно растёт, и конце концов превращается в вечно орущее и плачущее существо, которое возят в коляске и суют соску. Вопрос был не в этом, а совсем в другом – а с какого перепуга этот самый головастик начинал вдруг зарождаться? Ведь у всех женщин он зарождался в разном возрасте, а у некоторых не зарождался вообще. Вот это мне было не понятно. Одни дети прозревают в этом вопросе лет в двенадцать, другие в шестнадцать, я же, дожив до пятого десятка, не знаю до сих пор…
Нет-нет, дорогие читатели, не подумайте ничего такого, со знанием физиологии человека у меня всё в порядке! Дело, скорее всего, в каком-то особенном социальном устройстве советского общества, в котором я жил. И что бы лучше понять, что я имею в виду, давайте снова вернёмся в маленькую, уютную
