и мачехой вошла в дом. Ужин прошел в тягостном молчании.
Тепло и сытная еда разморили ее. Дея пыталась вслушаться в монотонный разговор взрослых, но усталость от долгой дороги взяла вверх.
Веки потяжелели, до слуха, словно издалека долетали слова родных. Проводив племянницу в кровать, Гертруда вернулась к столу и Ансельм начала рассказ о постигшем их несчастье.
– Не трудись, – перебила его бывшая свояченица, – я поняла, зачем вы здесь. И давно у моей племянницы пробудилась магия?
– Прошлой ночью мы заметили, что ее руки… – Эльза осеклась на полуслове и многозначительно посмотрела на мужа.
– Руки и даже глаза Деи светились в темноте, – договорил за жену Ансельм. – Это ведь значит…
– Знаю я, что это значит, – строго перебила мужчину Гертруда.
– А что, если… – Ансельм оставил фразу незавершенной.
В комнате повисла пауза, затянувшаяся на несколько секунд. Только монотонное тиканье часов разбавляло молчание резкими щелчками.
– Говорите, чего надумали! – требовательно произнесла Гертруда.
– В Дее начала просыпаться магия. Я понимаю, что это очень опасно для тебя – твою магию могут обнаружить. Но возможно ли как-то остановить процесс пробуждения? – дрожащим голосом спросила Эльза.
– Девочку силы лишить хотите? – разозлилась Гертруда.
– Так будет лучше для нее, – всхлипнув, ответила ей Эльза.– Если не принять мер сейчас, то через некоторое время нужно будет везти Дею во дворец и отдавать ее способности в услужение Сфере.
Чародейка замолчала, погрузившись в собственные мысли. Прошли долгие минуты ожидания, прежде чем она заговорила вновь.
– Такой мощный магический всплеск будет замечен, и вскоре в мой дом явится стража.
– Гертруда, что же нам делать? – спросил Ансельм.
Она вновь замолчала, пытаясь принять роковое решение.
– Этот ритуал будет сложным и болезненным. В первую очередь для моей племянницы, – наконец ответила Гертруда.
– Я верю, она выдержит, – хрипло произнес Ансельм.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сердито бросила чародейка. – Я бы никогда не пошла на это, если бы не опасность, грозящая Дее. Это как у живого человека отрезать руку или ногу.
– У нас нет другого выхода, – тяжело вздохнув, ответил Ансельм.
– Поздно уже, отправляйтесь спать. А мне нужно собраться с мыслями и хорошенько все обдумать, – уставшим голосом пробормотала Гертруда.
После разговора она долго ворочалась в постели, пытаясь уснуть. В голову лезли тревожные мысли: «Неужели я не смогу спасти ребенка? А ведь я могла бы помочь ей, развить дар, но королевские маги не оставят ее в покое».
В конце концов, ей все-таки удалось забыться тревожным сном.
Рано утром Гертруда объявила о своем решении.
– Навсегда
