патологически неболтлив, даже вредных привычек – и тех не имел. Он как никто другой подходил на роль телохранителя для будущей женщины Охикяна.
Давид всегда приставлял к своим девушкам охрану. На то имелось несколько веских причин. Москва – не рай на земле, а опаснейший город, где регулярно грабят, убивают да к тому же похищают. Лишняя безопасность никогда не бывает лишней. В какое время живут! Вдруг кто-то захочет подобраться к Охикяну через девушку? Такое уже бывало и ничем хорошим не закончилось.
Кроме того… Вдруг кто к ней пристанет? А ему потом отбивай. У него что, нет других дел? Лучше подстраховаться.
Однако отчет, которого он так ждал, оказался и близко не так хорош, как Давид ожидал.
Дева изволила вредничать.
Наглейшим образом отказалась от цветов, на машине на работу поехать не изволила, да еще и пыталась послать телохранителя куда подальше. Он, конечно, не лыком шит, в том смысле, что послать себя не дал, но тенденция намечалась нехорошая.
Ну и модели нынче пошли! К ухаживаниям равнодушны, попробуй найди подход. Звезданутые и с придурью. Рановато Яна надела корону.
Хотя… Скорее всего, она просто с ним играла.
Явно ждала от Давида чего-то большего, чем букет нелюбимых цветов. Впрочем, он готов ей это большее дать.
Однако это что же получается? Если он хочет пригласить ее на ужин, придется самому за ней ехать?
У него дел полон компьютер, совещание и три встречи на носу, ему не до катаний по Москве за строптивыми девицами.
Впрочем, люди давно придумали телефон. Давиду совершенно не обязательно кататься за Яной, можно просто ей позвонить.
Оно, конечно, не слишком красиво – трезвонить девушке, когда номера она не давала. Но… Кто в наше время обращает внимание на такие условности?
Набрал заветные цифры, услышал ее звучное «Алло» и сразу начал таять. Сильнейшее раздражение, еще секунду назад бурлившее в душе, куда-то исчезло.
Как удивительно на него действовал ее голос…
– Привет, Яночка. Это Давид, узнала? – спросил он ласково.
– Угу, – раздалось совсем не вежливое слово.
– Что такое? – спросил он тем же нежным тоном. – Ты не в настроении?
– Давид… – Она замолчала, шумно вздохнула.
А он тут же расплылся в улыбке, услышав из ее уст свое имя. Так оно ладно звучало, будто она уже года два только и делала, что каждое утро твердила ему на ухо: «Давид… Давид…»
– Можно попросить вас кое-что сделать для меня? – вдруг выдала Богиня.
Она просит? Она уже его о чем-то просит!
Казалось, таять дальше уже просто некуда, и так расплылся лужей по собственному креслу, хоть тряпкой его с этого кресла теперь вытирай.
– О, конечно, звезда моя, только скажи что, – замурчал он в трубку мартовским котом. – Я все для тебя
