так и не смогла найти. Я сегодня весь день отвечаю на звонки и даже напугала доставщика пиццы.
Я снова рассмеялась.
– Я так по тебе скучаю!
– Я тоже. Как там? – спросила Кеннеди. – Погоди, не отвечай, я сама угадаю. Это жутко зловещее место?
– Вроде того.
– Как думаешь, ты сможешь прийти завтра на работу? Знаю, на сегодня ты взяла больничный, но я надеюсь, что завтра ты все-таки придешь. Что все опять вернется в норму!
В норму? Я в этом сомневалась. Но вечер, проведенный за работой, казался мне гораздо приятнее вечера в этом аду.
– Да. Если уговорю их отпустить меня, то приду. Завтра утром спрошу об этом мистера Пруитта.
– Если тебя отпустят? Что это значит? – спросила Кеннеди.
– У них тут на двери электронный замок, и я не знаю кода от него.
– Жуть!
Я посмотрела на клавиатуру замка.
– Точно.
– Может, код – день рождения Изабеллы? – предположила Кеннеди. – Ты не знаешь, когда она родилась?
– Понятия не имею.
– Хм-м… Бруклин, стыдно не знать дня рождения сестры.
– Она мне не сестра.
Кеннеди засмеялась.
– Знаю. Я пошутила. Может, код – 666? Ну, знаешь, Изабелле он очень подходит.
– Вполне возможно. – Но я не стала пробовать набирать его. Пруитты, конечно, злые люди, но это не означало, что они сами считали себя воплощением зла. А может, и означало?
– Получается, ты там застряла и не можешь выбраться?
– Ага. Ко мне никого не впускают. А меня не выпускают.
– С тобой ведь сегодня ничего плохого не случится?
– Я в том же доме, где живет Феликс. Мне приятно думать о том, что он рядом, пускай я и не могу его увидеть.
– Ну, это уже неплохо. Его квартира совсем не уютная, но милая. И уж точно не зловещая.
– Квартира Пруиттов обставлена совсем не так, как у Феликса. Она больше похожа на замок с привидениями.
Миллер рассмеялся у меня за спиной.
Я обернулась и улыбнулась ему.
– Ну ладно, пора закругляться. Я ведь только одолжила телефон.
– Хорошо, но если сможешь, обязательно позвони Мэтту. Он… сам не свой. Приезжал к нам где-то час назад и выглядел ужасно.
У меня перехватило дыхание. Он вел себя как придурок несчетное количество раз. Но мне все равно становилось больно, когда он страдал. Или… просто моя боль усиливалась? Ведь она ни на минуту не покидала меня.
– Так, значит, он рассказал тебе, что случилось на уроке?
– Нет. А что случилось?
Я сжала телефон чуть крепче. Мэтт не рассказал ей, что я порвала с ним? Он просто приехал к моей лучше подруге и попытался убедить ее, чтобы она уговорила меня позвонить ему? Нет, он не страдал. Он вел себя, как манипулятор.
– Мы расстались.
На другом конце линии повисла небольшая пауза.
– Из-за
