искренность. У искреннего человека, душа чище. Но это не твой случай, мадам Сапрыкина.
«Похоже у урода разговорчивое настроение. Надо этим воспользоваться».
– Почему?
– Искренность твоя напоказ. Фальшивая она, деланая. Внутри ты совсем другая.
«Он не говорит, не задавай лишних вопросов. Отлично!»
Катя присела на лавочку.
– И какая же я внутри?
– А это ты сама мне ответь.
– Отвечу. Только и ты мне скажи кое-что.
– И что же тебе сказать?
«Чудеса. Он явно хочет поболтать»
– Смысл твоих заданий унизить меня? Зачем? Я сделала тебе что-то плохое?
– О нет, Катюша, ты ошиблась с интерпретацией. Я несу тебе только благо.
– То есть хочешь помочь вернуть Лену? – Катя зло поморщилась.
– Это да. Но не только. Я преследую и более высокую цель.
«Цель он преследует, сволочь…»
– И какую?
– Я очищаю твою карму, Катюша. Ибо чёрная она у тебя и тяжёлая. Грешна ты, милая. Ох, как грешна.
«Ну, точно, конченный псих! Нет, это явно не Воронцов».
– И в чём же грехи мои?
– Перечислить?
– Была б благодарна.
– Не любишь ты, Кать, никого. Никого, кроме себя ненаглядной. И это главный твой грех. Не любишь ты ни маму, ни папу. Ни Ленку свою не любишь. И спасаешь ты её сейчас, вовсе не из любви. Родительского гнева боишься. За то, что одну её в ночь отпустила. Знаешь, что не простят они тебе этого.
Катерина дышала в трубку. Вельзевул продолжал.
– Из этой нелюбви все другие твои грехи проистекают. Посмотри на себя. Кто ты? Прожжённая эгоистка. Ты считаешь, что весь этот мир создан лишь для того, чтобы вращаться вокруг тебя. Ты ни с кем не считаешься, никого не берёшь в расчёт, твои хотелки превыше всего. Ты была такой в детстве, осталось такой и сейчас. Нет! Сейчас, ты стала гораздо хуже.
– Ты судишь обо мне по моему блогу? – не выдержала Катерина.
– Мне не нужен твой блог. Я вижу тебя насквозь. Ты ревнива, завистлива. Ты зла и жестока. Ты лжива. Ты лицемерна. Ты ненавидишь всех.
Она сознавала, что эти слова звучат из уст сумасшедшего. Но ей было обидно. Обидно до чёртиков.
– Я… Ты… Ты думаешь, что твои задания сделают меня лучше?
– Страдания очищают душу, Катенька. Страдания – есть искупление. Страдания сжигают чёрную карму.
Катя молчала.
– Знаешь, – сказал Вельзевул, – я хотел тебе дать следующее задание, но не стану. Вижу, тебе надо подумать. Получишь задание завтра.
– Нет уж, давай сегодня, – встрепенулась Катя. – Чем скорее закончим игру, тем лучше.
– А это ещё почему? Я люблю поиграть подольше.
– Так родители скоро приехать могут. Что я им скажу?
– А это уже не моё дело, Катенька. Гуд бай!
Неподалёку от Кати, важно переваливаясь с лапки на лапку,
