годить Его Всра…
Я даже мысль не заканчиваю, когда вижу его на пороге нашего кабинета. А Наташку еще колотит.
Как много он услышал?
Теперь я бледнею. И не одна я…
Наташка замолкает и медленно-медленно поворачивается к нашему безжалостному боссу.
– Жду заявление на увольнение на своем столе, – безэмоционально произносит он, зачем-то переводит взгляд на меня, как будто и мысли, сволочь, читать умеет. – Жду замену на секретаря. Подберите компетентного, или буду менять весь состав отдела кадров.
Дверь хлопнула. Мы вздрогнули. А потом Наташка зарыдала.
Девчонки сгрудились вокруг нее, утешая, но все мы знали, что ее дело труба. Теперь Наташка, хороший между прочим кадровик, даже рекомендацию не получит. Или нашему боссу придет в голову процитировать последнее Наташкино изречение про Его Всрачество.
И ведь это не Наташа плохой человек, а Его…
Я одернула себя, чтобы отвыкнуть от привычки обзывать его даже мысленно!
– Думаешь, он реально всех нас уволит? – подошла ко мне Вера, устав от Наташкиных причитаний.
– Отдел кадров в пять человек не так легко заменить, – вздохнула я. – К тому же подбором кадров занимаюсь я и… Теперь уже только я.
– Тогда удачи тебе, – Вера ободряюще похлопала по плечу и отошла к своему рабочему столу.
Боюсь, что мне потребуется что-то больше удачи. Может заложить душу дьяволу, чтобы не вылететь с работы. И главное, почему все так не вовремя?!
Я коршуном следила за часами. Когда с проходного поступил сигнал, что босс вернулся с обеда, я встала, поправила юбку, прибрала волосы в строгий пучок, чтобы ни одной фривольной пряди не торчало, и двинулась к кабинету босса.
Верка кажется даже перекрестила меня в спину.
А что, неплохая мысль. Схожу в церковь, поставлю свечки всем заступникам и за здоровье босса поставлю. Вдруг поможет?
В пустой приемной я застыла у двери в кабинет. Она закрыта. Это странно, учитывая, что секретаря, чтобы работать привратником у Его… у Тимура Александровича нет.
Постучала. В ответ ни слова.
Наверное, будет правильным войти и поздороваться. Или нет, здороваются утром. Лучше начать с вопроса, уделит ли мне босс пару своих драгоценных минут.
Я снова постучала и открыла дверь, чтобы сразу войти и спросить. Но мои слова заглушил звук туалетного бачка в смежной комнате для отдыха, и выходящий оттуда Тимур Александрович, довольно так потягивающийся.
Ну и как отучить себя от привычки называть его Ваше Всрачество?
Он застыл на пороге, потом быстро опустил руки и захлопнул дверь, сам видимо понимая, что звуки из туалета не очень.
– Я вас вызывал?
Ну начинается…
– Н-нет, но у меня важный рабочий вопрос, который откладывать нельзя.
– Поэтому вы откладывали его до обеда?
Ненавижу, когда он переходит на безэмоциональную моральную порку.
Да, откладывала на после обеда, чтобы застать его в лучшем расположении духа. Потому что не за ним одним замечено, что мужчины благосклоннее после еды и секса…
Вот зачем я об этом подумала?!
Взгляд тут же прошелся по его шикарной подтянутой фигуре, по большому развороту плеч, отмечая, что даже костюм без единой складочки и вмятинки, сидит на нем как влитой. На ногах дорогие итальянские ботинки, и другие босс не носит, считает ниже своего достоинства. Ноги длинные, сильные. Наверное по утрам бегает по парку… В одной майке… Рваной где-нибудь в районе подкачанной груди.
Я закусила нижнюю губу, чтобы непроизвольно не застонать.
Соберись, Оля, соберись!
Секс и босс понятия несовместимые! У тебя сейчас первостепенная задача, удержаться на работе и не потерять зарплату. Она тебе очень-очень нужна!
– Я перепроверила все ваши претензии к уволенным секретарям, и набиралась храбрости, чтобы получить полный перечень, чего должна уметь ваша секретарша, а что делать не должна даже под страхом смерти.
Тимур Александрович кивнул.
– Хороший деловой подход. Присаживайтесь. Обсудим.
Я выдохнула, стараясь не смотреть на стильную прическу, которая за полдня не растрепалась, на жесткие, но полные губы, которые придавали боссу сексуальности, в глаза, которые моментально остужали голубым арктическим холодом. И даже пушистые черные ресницы этот ледяной взгляд не спасали.
– Секретарь
