х, из толстого природного камня. Они охраняли царство мертвых, в них можно было только войти и никогда выйти.
Сильнейший демон Абаддон, стоял у врат с мечем в руках, что был украшен прекрасными камнями, разного цвета. Он с силой вонзил меч меж дверей. Двери, крича от натиска его силы, стали подаваться.
– Остановись! – кричал демон Астарот ему в след, стоя у него за спиной, но Абаддон не внял крики, продолжая давить на меч. Двери стонали словно живая человеческая душа от мук боли и страданий, но поддавались силам демона.
Как только на Абаддона попал свет солнца, кожа с красного превратилась в бежевую человеческую. Рога вошли в глубь черепа, зубы стали белыми и ровными, клыки втянулись в десна. Теперь Абаддон стал парнем, около двадцати пяти лет. С зелеными, водянистыми глазами и рыжеватыми кудрями.
– Я докажу Сатане, что он не прав! – крикнул на прощание Абаддон Астароту, шагнув за пределы врат, которые с немыслимой силой захлопнулись, исчезая за его спиной.
Демон оказался в горах, недалеко от маленького городка, в котором кипела жизнь.
– Повеселимся. – прошептал демон и направился в сторону города.
Двадцать лет спустя
Молодая девушка шла по мосту в белом платье, ее босые ноги сбитые в кровь сильно кровоточили. Лицо искажала эмоция боли и решимости, по щекам бежали слезы, размазывая черную тушь.
Она одним рывком забралась на ограждение моста, схватилась рукой за фонарь и хотела уже прыгнуть, как за спиной услышала голос:
– Глупый человечешка, ты портишь мне весь кайф.
Голос принадлежал молодому парню, с рыжими кудряшками и приятной внешностью. Зелёные глаза смотрели на неё холодно, но взглянув ему в лицо, девушке не хотелось уже отворачиваться.
– Вы это мне? – спросила она, дрожащим от многочасового рыдания голосом.
– Видишь здесь кого – то еще? А ну слезай, – он дернул ее за подол платья. – всем пофиг на то, что ты хочешь умереть. – Парень оказался дерзким, он схватил её за лодыжки, от чего она чуть не упала. Но хватка его была такой сильной, что он бы не выпустил девушку, даже если та решилась прыгнуть. – Ну, долго ждать? Или стащить тебя силой?
Девушка послушно слезла, не сводя с него глаз.
– Ну все, топай-ка домой. – бросил парень через плечо, после развернулся и пошёл прочь.
– Кто ты такой?! – крикнула ему в след девушка. Парень медленно, развернулся и снова подошёл к ней. Глаза его будто сверкнули, он прошептал:
– Я демон во плоти милочка, и тебе лучше сейчас свалить от сюда нахрен, если ты не передумала умирать. – на его лице расплылась улыбка безумца.
Девушка действительно передумала умирать, всему виной было его лицо, которое загипнотизировало ее разум.
Возвращаясь домой, девушка чувствовала себя странно, ее разум будто был в тумане. Слова парня застряли в её голове: «Всем пофиг, что ты хочешь умереть».
Девушка вернулась домой, вошла в свою пустую квартиру. Она была пустой в буквальном смысле, тут почти не было мебели, всюду стояли коробки и валялись пакеты. Она переехала сюда год назад, и все еще не разобрала вещи.
Девушка не обращая внимания на раны и кровь, налила себе кофе, включила телевизор, усевшись за высокий барный стул. Она думала о том парне с моста и о его пронзительных, холодных, зеленых глазах. Ей было не по себе, казалось, что в ней что-то изменилось когда она встретилась с ним.
По новостям сказали, что здание и мост были уничтожены непонятными силами, взрывом или землетрясением никто точно не знал, шло расследование. Её кружка выпала из рук, ведь пару минут назад, она была на том самом мосту.
Неделю спустя
Прошла уже неделя с момента трагедии, погибло около трех тысяч человек, весь город был в трауре. Люди сделали вывод, что это было мощное землетрясение, которое по каким-то причинам не засек сейсмограф.
В тот день Элизабет, сидела на работе в офисе и никак не могла заставить себя работать.
– Лишу премии, если ты не станешь работать. Или уволю. – сказал ей босс, который проходил мимо. Он всегда ей так говорил, но держал скорее из-за жалости, чем за надобностью.
Девушка была одинока, у нее не было даже домашнего питомца. Родители отказались от нее еще в младенчестве. Она провела восемнадцать лет в детском доме, и ни одна семья не хотела брать такого ребенка. Элизабет в детстве была слишком пассивной, казалось даже с каими-то отклонениями, ее не интересовали игрушки, или общение с другими детьми. Она могла часами сидеть смотреть в одну точку, в прочем и сейчас почти ничего не изменилось.
«Да
