Дети подземелья. Владимир Короленко
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Дети подземелья - Владимир Короленко страница
Уже будучи взрослым, В. Г. Короленко участвовал в движении за социальное равенство, вследствие чего подвергался арестам и ссылкам. Писатель был настолько верен своим принципам, что сознательно отказался от возможного помилования: не согласился присягнуть взошедшему на престол царю Александру III, за что был вновь сослан, теперь в Восточную Сибирь, Якутию.
За Владимиром Галактионовичем прочно закрепилось имя защитника слабых и обездоленных. По мнению Луначарского, министра просвещения в правительстве большевиков, Короленко был достоин встать во главе молодой советской республики. Однако Короленко никогда не искал власти и славы, а революцию, цена которой была кровь, не принял, ведь его любовь и сострадание к людям были выше политики. Писатель защищал нуждающихся всеми доступными ему способами. Во время Гражданской войны, например, организовывал сборы продуктов и бесплатную еду для беспризорных детей. Но главное – всем своим творчеством он призывал обратить внимание на несчастных, тех, кому голодно и холодно.
Именно о таких людях рассказывает Короленко в одном из самых известных своих произведений – повести «Дети подземелья». Самому Владимиру Галактионовичу в момент создания этой повести было нелегко – он находился в якутской ссылке. Однако, воспитанный примером честного отца-судьи и писателей-гуманистов, Короленко, как всегда, думал не о себе, а о других.
В «Детях подземелья» Короленко, описывая тяжёлые, трагичные условия жизни героев, затрагивает множество очень важных тем: это и взросление маленького Васи, и обретение истинной дружбы, и взаимоотношения отца и сына, и вопросы нравственного выбора. Васе всего шесть лет, но он уже испытал «ужас одиночества»: мама умерла, а отец, целиком погрузившийся в своё горе, не мог дать сыну заботы и тепла. Но мальчик не ожесточился, напротив, научился искренне сочувствовать беднякам, дарить тепло и внимание обездоленным. Вася увидел, какую злую шутку может сыграть социальное неравенство: будучи сыном уважаемого судьи, он и предположить не мог, что существуют некие «серые камни», которые высасывают из человека радость, что фарфоровая кукла может быть воспринята нищей девочкой как неземной дар.
Судьба, как показывает Короленко, бывает жестокой и несправедливой: несмотря на все свои достоинства и положительные качества, люди подземелья (а тем более дети) обречены. Из нежной, хрупкой Маруси, «бледного, крошечного создания, напоминавшего цветок, выросший без лучей солнца», серый камень подземелья высасывает жизнь. Её брат Валек с детских лет вынужден добывать пропитание преступным путём. Поэтому по прочтении повести невольно возникает вопрос: «Есть ли будущее у тех, кто оказался в дурном обществе?»
Книгу эту нельзя назвать лёгкой и развлекательной, но познакомиться с ней необходимо каждому. Она ценна тем, что заставляет задуматься над важными вопросами, которые могут помочь в формировании личности человека и в воспитании честных «законов сердца». И. А. Бунин как-то сказал, что может «спокойно жить в России, зная, что тут есть такой человек, как Владимир Короленко». Сегодня великого писателя-защитника уже нет с нами, но живы произведения, которые продолжают его дело.
Евгения Белоусова
1. Развалины
Моя мать умерла, когда мне было шесть лет. Отец, весь отдавшись своему горю, как будто совсем забыл о моём существовании. Порой он ласкал мою маленькую сестру Соню и по-своему заботился о ней, потому что в ней были черты матери. Я же рос, как дикое деревцо в поле, – никто не окружал меня особенною заботливостью, но никто и не стеснял моей свободы.
Местечко, где мы жили, называлось Княжье-Вено, или, проще, Княж-городок. Оно принадлежало одному захудалому, но гордому польскому роду и напоминало любой из мелких городов Юго-Западного края. Если вы подъезжаете к местечку с востока, вам прежде всего бросается в глаза тюрьма, лучшее архитектурное украшение города. Самый город раскинулся внизу над сонными, заплесневшими прудами, и к нему приходится спускаться по отлогому шоссе, загороженному традиционной «заставой»