и занимался перевозками. На фоне полного безденежья населения федеральные войска свалились на него как манна небесная. В буквальном смысле – небесная. Даже однажды подбитый в горах военный самолет принес ему барыш. Опередив безлошадных и лошадных конкурентов, он собрал весь уцелевший цветной металл и выручил, вероятно, с этой операции какую-то определенную сумму.
Мужик он был средних лет, высокий, умный, рассудительный и очень веселый. Умел быстро налаживать нужные связи и полезные для своего бизнеса контакты. Имел простые грустные глаза и большой красивый дом с крепким хозяйством.
Бойцы часто к нему захаживали в гости, предварительно оцепив по наружному периметру весь его двор. Как истинный горец, Джамал тактично делал вид, что ничего особенного не происходит. Да, собственно, эти меры предосторожности были направлены не против хозяина дома, а против нежелательных «гостей». Усадив за стол, обязательно чем-нибудь угощал, внимательно следя за тем, чтобы гости были всем довольны. Невидимой тенью по своим кухонным делам суетилась красивая жена, на которую бойцы, чтобы не обидеть хозяина, старались совершенно не обращать внимания. Во время разговоров с гостями Джамал изредка давал какие-то короткие указания супруге на своем языке, которые она молча и безропотно исполняла. И любопытные детишки сновали где-то рядом, как будущие воины, норовя потрогать у интересных якутских омоновцев разное оружие.
Водил свою машину он мастерски. И по горам, и по размокшей после долгих ливней слякоти, где чуть ли не по самые борта застревали такие же машины, водимые солдатами. Но никто и никогда его не видел абсолютно трезвым. Но и совершенно пьяным он тоже не бывал. Какая-то правильная серединка. В поселке он пользовался уважением, к его мнению прислушивались, советовались.
Судя по всему, бандитов он совершенно не боялся. В то время как в Ведено или в Центорое сутками находились отряды боевиков в количестве по сто-двести голов, которые за ночь полностью вырезали семьи лояльных к федералам администраций и простых людей, он совершенно спокойно ездил там по своим мелкокоммерческим делам. Когда похищали людей, его не трогали. Вполне может статься, что в этом сыграло свою роль именно куначество.
Были моменты любопытных расспросов на такую тему, но Джамал все сводил к тому (совершенно без стыдобы), что ему это до… лампочки и никаких лютых бандитов для него просто не существует. Но вполне может быть иначе: человек либо устал от войны, либо привык ко всему этому бардаку, или просто попивает, чтобы быть похрабрее. Кто его знает? Чужая душа – потемки. Кромешная тьма.
Воспринимался он всеми бойцами уже как неотъемлемая часть пейзажа – Джамал ну и Джамал. Но относились все-таки к нему в неких пределах не бросающейся в глаза осторожности и здравого недоверия.
Очень интересный человек был этот Джамал. Ну вот, к примеру, какому мужику придут в голову следующие рассуждения?
