рону корзину со штопкой.
А тот уже дошел до стола и теперь, запрокинув голову, жадно пил морс из кувшина. Допив, со стуком поставил кувшин на стол и выдал:
– Родхар Ледяной Клинок объявил отбор невест.
У Мары внезапно ёкнуло сердце. В сознании зазвенел тревожный сигнал.
– Что? – переспросила она.
Меркель отошел от стола и шагнул к окну.
– Поедешь со мной, – ронял он слова, стоя спиной. – Отбор – это шанс. Если повезет, устроишься при дворе. А нет…
Оглянулся и смерил ее взглядом.
– Кто-нибудь да на тебя позарится.
Сказано было так пренебрежительно, что Мара не выдержала, отвернулась. Спорить с Меркелем Хантцем не имело смысла, после смерти родителей младший брат отца был ее опекуном.
Повисла короткая пауза. Наконец Мара сказала:
– Хорошо, я поняла.
И встала, чтобы выйти. А он ей бросил вдогонку:
– Ничего лишнего с собой не бери. Кое-какую одежду купим тебе по дороге, чтобы не была оборванкой. На первое время хватит, а дальше пусть думает тот, кто на тебя позарится.
И тут она не выдержала.
– Послушайте, дядя, почему я вообще должна куда-то ехать?
Он подался вперед и нехорошо оскалился.
– Потому что я так сказал, Мара. А сейчас пошла и быстро собралась. Мы выезжаем через час!
***
Через час?! Ее просто душило от обиды и возмущения.
Мара заперлась в своей светелке и сидела, глядя в одну точку. Меркель не оставлял ей выбора. Он даже времени свыкнуться с мыслью ей не дал.
Наверное, надо радоваться, да? Она поедет на отбор невест, увидит королевский замок. Но ведь это должно происходить официально! Ведь не корову на рынке – будущую королеву Хигсланда выбирают. Всем девушкам присылается приглашение, его привозят королевские герольды.
А вместо герольдов здесь был ее дядя.
В конце концов она пересилила себя и стала собираться.
Опекун зашел за ней через час, недовольно оглядел ее пожитки и велел:
– Выходи. И без того задержались, опаздываем.
Но когда служанка сунулась было взять ее вещи, рыкнул:
– Куда?! Ты останешься.
Это было вторым тревожным сигналом.
– Как же я без служанки? – спросила Мара, стараясь не показывать, насколько она шокирована происходящим.
– Обойдешься пока. А во дворце к тебе служанок приставят.
Ох, чем дальше, тем больше крепла у нее уверенность, что младший брат отца затеял что-то странное. А он уже подхватил кофры с ее вещами. Крикнул походя:
– Живо!
И направился к выходу из комнаты. Мара с места не сдвинулась. Дядя обернулся, уставился на нее грозно.
– Ну? Что замерла? Мы опаздываем.
– Приглашение, – проговорила она. – Должно быть приглашение от короля.
– Ах это?! – Меркель по-звериному оскалился. – Не волнуйся, у меня есть приглашение для тебя!
Звоном в ушах отдалось. Мара шевельнуться не могла, а дядя двинулся к ней и угрожающе прошипел:
– Я сказал. Мы опаздываем. Выходи, не стой. Или мне тащить тебя силой?
И тут она очнулась.
Меркель был слишком зол и явно настроен решительно. Придется подчиниться, иначе с него станется потащить ее силой. Вот только зачем это все ему? Какой его интерес? Мара невольно обвела взглядом стены и потолок своей комнаты. Неужто… Поверить не могла.
Но разбираться с этим, видимо, предстоит уже потом.
Она совладала с собой и сказала:
– Да. Извините, дядя, я просто задумалась. Я уже иду.
– Вот и правильно. Думать потом будешь, когда я тебя на место доставлю.
И двинулся быстрым шагом по коридору. Шаги отдавались эхом, а Мара шла за ним, пытаясь понять, что происходит. Но разбираться с этим, видимо, предстоит уже потом.
***
Не прошло и четверти часа, а она уже тряслась в тесной повозке по ухабам. И, повернувшись назад, глядела в маленькое оконце, как удаляются стены родительского замка. Наконец она села ровно и перевела взгляд на спину скакавшего чуть впереди дяди.
И почему у нее было такое чувство, что все это грандиозный подвох?
