За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне. Джоанна Моллой

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне - Джоанна Моллой страница

За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне - Джоанна Моллой КИНО!!

Скачать книгу

трит. За стойкой там трудился Джордж Линч, хотя все мы величали его Полковником. Почетное прозвище, ведь в армии он дослужился лишь до рядового первого класса. Зато, что касается патриотизма и военной истории, – тут он был большим энтузиастом.

      В свое время Полковник реквизировал пустырь на углу и водрузил там здоровенный флагшток – вроде тех, что можно увидеть в Центральном парке или перед каким-нибудь правительственным зданием. Он, кстати, все еще там. Каждое утро Полковник торжественно поднимал звездно-полосатый флаг и спускал его на закате. А на День поминовения[1] и День независимости[2] устраивал шествия по Шерман-авеню и выжимал все свои связи, чтобы придать парадам необходимую внушительность. Он уломал Билла Ленахена, командира резерва Корпуса морской пехоты в форте Шайлер (сейчас в этой старой крепости прошлого века на Трогс-Нек[3] устроились музей и Морской колледж Университета штата Нью-Йорк), на полном серьезе командировать для участия в маршах морских пехотинцев. Теперь же, когда шла война во Вьетнаме и множество наших мальчишек тянули там солдатскую лямку, эти его усилия стали еще более упорными.

      Это именно по просьбе Полковника Финбар Дивайн, башнеподобный мужик, который жил выше по улице и был тамбурмажором оркестра волынщиков и барабанщиков Изумрудного союза Департамента полиции Нью-Йорка[4], шествовал в меховой гусарской шапке с перьями во главе парадного клина музыкантов в килтах, подбрасывая и вонзая в небо тамбуршток. Отец Кевин, брат Финбара и настоятель в приходе Доброго Пастыря, собирал священников, монахинь и детей из католической школы. А третий из братьев Дивайн служил аж в Федеральном бюро расследований, однако Полковник и его каким-то образом убедил сколотить отряд из агентов ФБР, которые маршировали вместе со всеми, забыв о всякой секретности. Полковник был восхитителен в своей одержимости.

      Парней, вернувшихся с войны, он привечал по-королевски. «У Дока Фиддлера» за выпивку с них не брали ни цента. А в доме за углом, что мы прозвали «казармами», он соорудил в своей комнате двухъярусную кровать из списанных армейских излишков: на одной койке спал сам, а другую держал для любого солдата, который нуждался в ночлеге по дороге домой.

      За своей стойкой в пабе он был царь и бог. Он слушал вас и посмеивался. И сам мог рассказать какую-нибудь байку, не хуже вашего ирландского дедушки, – на дюжину разных голосов, ни разу не сбившись, и вдобавок с такой концовкой, что можно со смеху помереть. Но если надо, он вспоминал о суровости и тех, кто в его вахту распоясывался и вел себя по-свински, быстренько вышвыривали за борт.

      Последние новостные сводки о Вьетнаме ужасно огорчали Полковника. Антивоенные поначалу протесты становились все больше… как бы это сказать… антисолдатскими, что ли. Их мишенью был уже не только и не столько президент Линдон Б. Джонсон, который лишь обострил конфликт, доставшийся ему в наследство от Кеннеди, и увеличил наши войска с 16 тысяч до полумиллиона. И даже не генерал Уильям Уэстморленд, командующий вооруженными силами США во Вьетнаме и просивший задействовать еще больше солдат. Протестующие нацелились теперь на самих призывников. И на ветеранов, вернувшихся домой из ада, который они не могли описать словами. Нам говорили, что, когда наши инвудские мальчишки приходили в призывной пункт на Уайтхолл-стрит – а многие были еще столь зелены, что их провожали отцы или старшие братья, – их там встречали пикетчики с плакатами «Солдаты Армии США – убийцы!».

      Все это как раз показывали в новостях, на телевизионном экране над барной стойкой, и Полковник не скрывал своего отвращения.

      – Вы хоть представляете себе, как это деморализует? Они там выполняют свой долг! – рычал он. – Мы просто обязаны что-то для них сделать!

      – Верно! – заорали все.

      – Показать, что мы их поддерживаем!

      – Твоя правда! – грянули голоса еще громче.

      – Кому-то надо смотаться в ‘Нам[5], отыскать там наших соседских парней и выставить каждому по пиву!

      – Точняк! Погоди-ка… Что?!

      – Вы меня слышали! Доставим-ка им отличное пиво и новости из дома. Э-э… приободрим наших, так-то! Пусть они знают, что мы рядом – на каждом шагу!

      Полковник скрестил руки на стойке и пристально посмотрел мне в глаза.

      – Вот что, Чики, – сказал он, – не одолжишь свою моряцкую карточку?

      Это прозвучало скорее как приказ, чем как просьба.

      Я тогда служил в торговом флоте и ходил на танкерах и других гражданских судах. Поступил туда после четырех лет в Корпусе морской пехоты США, в начале шестидесятых.

      И моряцкая карточка у меня была – называлась «удостоверение Z», нечто вроде военного билета. На ней красовалась фотография и годы службы. Такие выдавались береговой охраной США и заменяли собой паспорт. В моей вдобавок

Скачать книгу


<p>1</p>

День поминовения (Memorial Day) – национальный день памяти в США, отмечающийся ежегодно в последний понедельник мая. Посвящен памяти военнослужащих, погибших во всех войнах и вооруженных конфликтах, в которых штаты когда-либо принимали участие. – Прим. пер.

<p>2</p>

День независимости отмечается в Соединенных Штатах Америки 4 июля, в этот день в 1776 г. была подписана Декларация независимости от Великобритании. – Прим. пер.

<p>3</p>

Полуостров в юго-восточной части Бронкса, Нью-Йорк. – Прим. пер.

<p>4</p>

NYPD Pipes and Drums – один из этнических оркестров Департамента полиции Нью-Йорка, представлен членами Изумрудного союза, организации американцев ирландского происхождения, ветеранов и действующих сотрудников правоохранительных органов, пожарной охраны и других государственных и местных учреждений. – Прим. пер.

<p>5</p>

То есть во Вьетнам. – Прим. пер.