Игроки, их секунданты, случайные прохожие – все как один профессионалы – соревновались между собой в поисках ходов личного Шаха или Мата.
Степан совсем не разбирался в шахматах. Да их было и не видно за толчеёй. Гораздо интереснее и забавней было видеть другое – как шахматы играют людьми. Увлёкшись, он не заметил, как оказался у самой стойки буфета и даже вздрогнул, когда вдруг прямо перед ним раздалось:
– Тебе чего, спортсмен?
На него, что-то жуя, в упор смотрело безмятежное румяное лицо буфетчицы.
Он протянул мятый рубль вперёд, коснулся им дна тарелки с затейливым цветастым рисунком.
– Лимонада, на все!
– Эх, – подхватила буфетчица, – гулять так гулять! Тебе на вынос?
– Да.
– Тогда одна бутылка в руки, – подбоченясь, заявила румяная.
– Хорошо.
Рубль исчез одним неуловимым движением. Появилась бутылка, брякнула мелочью сдача.
– Открывашка-то есть? – уже с некоторым участием спросила буфетчица.
– Да обойдусь.
– Ну, на здоровье!
Обратно он шёл той же дорогой, усеянной как и прежде божьими коровками.
Ярко-оранжевая, местами чёрная полоса мёртвых жуков самостоятельной частью суши тянулась вдоль всей видимой кромки воды. Застывшая кульминационным выплеском энергии стихия.
В порыве невольного трепета Степан старался держаться от неё особняком, на дистанции, предпочитая холоду и хрусту под ногами скользящее плавание в горячем и податливом песке.
Показались заросли осоки. Кончалась территория жуков и людей. Начинались владения дикого пляжа. Вступая в их раздольные просторы, Степан вспомнил об Илоне. Предвкушение близкой встречи охватило его. Включился автопилот. И рванулась босая душа вперёд, не разбирая ни дорог, ни преград вокруг.
Степан был хорошим пловцом. Несколько раз за день, срываясь и оставляя её одну, он уходил в залив – по пояс, плечи, целиком, пока не сливался с водой так, что совсем скрывался из вида. Заплывы длились бесконечно. И всякий раз, когда ожидание Илоны на берегу достигало пика, он возвращался, выходя из воды медленно, не торопясь, исподволь – обрядом мира и согласия с родной стихией.
Прошло достаточно времени как он ушёл. Она поднялась с песка, отряхнулась, посмотрела вдаль на залив, повернула голову и чуть не вскрикнула. Он возвращался из сухопутного путешествия раненым, хромая на одну ногу.
Илона побежала ему навстречу.
– Поранился?
– Пустяк. Держи свой лимонад.
– У тебя кровь. Давай садись, посмотрим.
– Сейчас. – Он передал ей бутылку, направился к воде, всполоснул ногу и запрыгал обратно на одной здоровой ноге – к брошенному на песок покрывалу.
– Представляешь, – опустился он на ткань, – шёл туда – жуков под ногами видимо-невидимо. Иду обратно – ещё больше.
– Ты
